Исчезнувшая дочь

Неужели Джулия больше никогда не испытает волнения, тревоги и восторга, глядя на спящую дочь? Не почувствует трепета и удивления, глядя на рожденное ею существо? Нет-нет, этого не может быть, такое просто немыслимо. Стиснув кулаки так сильно, что ногти вонзились в ладони, Джулия сосредоточилась на боли, лишь бы отвлечься от мыслей.

Бесполезно. Перед ней голой пустыней лежало будущее без Анны. Мрачное, тусклое, безрадостное.

Она опустилась на кровать дочери и стала ждать, когда мучения отпустят ее. Времени на это потребовалось немало.

Спустившись наконец вниз, Джулия принялась варить кофе. Молока в холодильнике не обнаружилось. Достала кошелек. Пусть на краткое время, но хозяйственные дела отвлекали от мыслей об Анне. Посмотрела на встроенные в духовой шкаф часы: пять утра. Магазин при заправке на шоссе должен был быть открытым. Взяла ключи от машины.

Вождение действительно отвлекло, хотя бы немного. Хотя по пути она все равно краем глаза посматривала на сады, изгороди и поля в надежде увидеть Анну, однако мозг был занят управлением машиной, контролем за сигналами светофоров и маневрами других водителей. От этого становилось капельку легче.

Въехала на заправку. Бензина в баке почти не оставалось, поэтому она решила заодно заправиться. Затем пошла в магазин. Взяла картонную упаковку молока и двинулась к кассе.

Взгляд зацепился за стеллаж с сигаретами. Она не курила уже целую вечность, и вдруг ей ужасно захотелось.

– Третий насос, – сказала Джулия, затем, помедлив, добавила: – И пачку «Мальборо-лайт».

Кассирша, девушка лет двадцати, глянула на нее пустыми глазами, как смотрят ранним утром. Но едва она узнала клиентку, как выражение лица изменилось. На нем мелькнуло любопытство, а затем, к удивлению Джулии, – неприязнь.

На лицо девушки словно бы набежала тень, она покосилась на стопку газет, лежавшую на прилавке. Когда она вновь перевела взгляд на Джулию, то выглядела виноватой, словно ее застигли на воровстве. Девушка быстро схватила пачку, провела по считывающему устройству.

– Пятьдесят пять девятнадцать, – сказала она.

Но отвлекающий маневр не сработал. Джулия посмотрела на газеты. Это была известная бульварная газетенка, только что доставленная, пачка, еще перевязанная крест-накрест синей пластиковой лентой.

На первой странице, в самом центре находилось лицо Джулии.

Фото с той самой пресс-конференции. Крупным планом сняли только ее, Брайан остался где-то сбоку, – так, не более чем туманный образ, что как нельзя лучше соответствовало его реальному месту в жизни Джулии. Однако самое неприятное не в этом.

Прочтя заголовок, она вначале не поверила своим глазам. Потом пришлось схватиться за край прилавка, преодолевая приступ головокружения.

Перечитала.

«ТРАГЕДИЯ, ВЗОРВАВШАЯ ВСЮ БРИТАНИЮ: АННА ИСЧЕЗЛА! В ХАЛАТНОСТИ ОБВИНЯЕТСЯ МАТЬ! »

Джулия взялась за край газеты, потянула. Синяя перетяжка помешала взять газету, бумага порвалась, в руках у нее оказалась лишь половина страницы. Выдернула остаток и сложила лист перед собой.

«Как выяснилось вчера, Джулия Краун, мать исчезнувшей Анны, не забрала вовремя дочь после уроков. Более того, женщина даже не потрудилась предупредить администрацию школы о своем опоздании, чтобы за девочкой присмотрели. Малышка, одна-одинешенька, вышла за ворота, став легкой добычей негодяев.

Миссис Краун подверглась резкому осуждению со стороны других родителей. Одна из матерей, попросившая не называть ее имени, сообщила, что адвокат Джулия Краун опоздала за дочерью далеко не в первый раз.

– Если ты постоянно задерживаешься, рано или поздно что-то в таком роде обязательно произойдет, – сказала эта достойная родительница. – Нет, я, конечно, ей сочувствую, но нужно же и головой думать. Решить в конце концов, что тебе важнее, очередная встреча с клиентами или собственная дочь? Вот я о чем.