– За этим ты и пришла? – горько усмехнулся Саймон. – Спросить меня об этом?
– В общем и целом. И еще чтобы попрощаться.
– Лаура не понравилась мамуле с первого взгляда. «Самовлюбленная», «нахальная», то есть «американка до мозга костей», как она ее охарактеризовала. Лично мне, напротив, именно это в ней и импонировало. Когда стало понятно, что у нас с Лаурой все серьезно, Эдна решила взять ситуацию под контроль. Да, она у нас такая. Впрочем, ты и сама небось заметила. В глубине души-то она добрая. И намерения у нее всегда самые благие. Проблема в том, что она не выносит чужого мнения, если оно отлично от ее собственного, и вылезет из кожи вон, лишь бы настоять на своем. И вины за собой не почувствует, она же никогда не ошибается.
– Да уж, – пробормотала Джулия. – Это одна из ее наиболее «привлекательных» черт.
– Один раз, когда дети были еще совсем маленькими, мы с Лаурой гостили у Эдны. Отец к тому времени уже год как пропал. Лаура отправилась на пробежку, и мамуля затащила меня на кухню, заявив, что нам надо поговорить. О Лауре. Она сказала, что у Лауры есть любовник. Американец. Эдна якобы услышала, как Лаура говорила с ним по сотовому. В подробности не вдавалась, но совершенно точно установила, что Лаура собирается со мной развестись, оттяпав половину наследства, оставленного мне отцом, после чего вернуться в США к тому мужику.
– А ты? Рассказал Лауре?
– Дело в том, что ее семья находилась в стесненных обстоятельствах, поэтому все это звучало довольно правдоподобно. Плюс, когда я встретил Лауру, она была уже с кем-то помолвлена, о чем мамуля никогда не забывала мне напоминать. Мол, изменила один раз, изменит и во второй.
– Так с Лаурой-то ты поговорил?
– Не потребовалось. Она вернулась раньше, чем собиралась, – колено заболело, – и сама все услышала. Кстати, повела себя молодцом. Вошла к нам на кухню, лучезарно улыбнулась Эдне и поблагодарила за то, что та дала нам повод уехать. Сказала мне, что поменяет билеты на другую дату – мы тогда жили в Лондоне – и начнет немедленно искать работу в Штатах. Мы сразу уехали.
– А скандал? Эдна говорила, что был какой-то скандал.
– Был, как не быть. Только позже, когда она узнала, что Лаура рассказала всю историю нашим друзьям. Мамуле тогда крышу снесло, – усмехнулся Саймон. – А Лаура ответила, что если бы Эдна не хотела, чтобы люди узнали, то и поступать так не следовало. Как сейчас вижу: стоит с телефоном у уха и грозит пальцем, как будто Эдна находится прямо перед ней. «Лучше не совершать поступки, за которые тебе потом может быть стыдно, Эдна». Просто умница.
– И вы уехали?
– Ага. В Сиэтл. Это было самое верное решение в моей жизни. Эдна мне, конечно, мать, и мне тяжело это говорить, но без нее мне куда лучше. Она постоянно создает вокруг себя напряжение, дискомфорт.
– Верно. Мне бы очень хотелось, чтобы Брайан был способен повторить твой поступок.
– Может, еще и повторит. Я, по крайней мере, очень на это надеюсь. Как говорится, встречу с распростертыми объятиями. Передай ему, если удастся.
– Попробую.
Громкоговоритель прохрипел, что опаздывающий поезд на Лондон прибывает в 14.05. Саймон поднялся, протянул руку Джулии.
– Удачи тебе, – сказал он. – Особенно в том, что касается Анны.
Когда поезд медленно отполз от перрона, Джулия поняла, что плачет.
В гостиной ее ожидал Брайан.
– Нам надо поговорить, – сказал он. – О нас. О нашем браке.
– Прекрасно, – ответила Джулия. – И что?
– Между нами все кончено, – сообщил Брайан.
Даже не попытался смягчить удар. Джулия бы поклялась, что он наслаждается своей прямотой.
