– Я отсюда переезжаю. Поговорил с мамой, и она предлагает пожить у нее.
Ничего другого от него и ожидать было нельзя. Вернуться к мамочке в его возрасте, м-да. Будет жить под ее крылышком, пока та не умрет, чтобы потом оказаться брошенным на произвол судьбы, неспособным даже позаботиться о себе. Эдне-то его возвращение на руку. Можно будет в полном объеме восстановить контроль над сыном. Джулия его не винила. Она помнила, что рассказал ей Саймон о попытке Эдны разбить его брак и о том, как близка она была к этой цели, ведь Саймон оказался настолько зависимым, что не смог разглядеть ее истинных намерений. Вот и Брайан не видел теперь того, что Эдна делает с ним самим, поскольку так и не смог вырваться из гравитационного захвата своей матери.
– Не сомневаюсь, что она тебе предложила, – ответила Джулия. – Однако…
– Ты о чем? – перебил ее Брайан.
– В каком смысле?
– Я об этой твоей шпильке: «Не сомневаюсь, что она тебе предложила». Что ты имела в виду?
– Ничего, – примирительным тоном сказала Джулия. – Ничего такого.
– Не отпирайся. Так что, все-таки?
Ну, ладно. Раз уж он настаивает…
– Я о том, что не удивлена желанием твоей мамочки вернуть себе своего маленького мальчика, дабы лучше присматривать за ним и защищать от опасностей внешнего мира. Саймон сумел высвободиться, ты – нет. Но я не возражаю. Ты прав. Нашему браку конец. Не говоря уже о том, что именно мне выпала честь первой сообщить тебе об этом. Если ты решил, что настал момент для формального разрыва, что ж… Вали к мамочке. Уверена, вам понравится стареть вместе.
– Ну, и паскуда ты, Джулия, – процедил Брайан. – Самая настоящая паскуда. Что ты видела от моей мамы, кроме постоянной помощи и поддержки? И ты еще смеешь огрызаться на нее. Она очень хорошая мать. Она никогда не заставляла меня ждать ее за воротами школы.
– А ей и не нужно было. Она же сразу спровадила тебя в интернат, чтобы о тебе заботился кто-нибудь другой.
Джулия махнула рукой. Спорить было бесполезно, а куда там денется Брайан – не ее забота. Вот только все это было ужасно не ко времени.
– Делай что тебе заблагорассудится, – продолжила она. – Только не сейчас. В тот момент, когда вернется Анна, мы должны быть вместе, по крайней мере какое-то время. Кстати, не забудь о прессе. Они ж с цепи сорвутся.
– К чертям собачьим прессу. Это твоя проблема. А если Анна вернется, мне будет начхать, вместе мы или нет. Я буду занят. Буду упиваться счастьем, – он опустил глаза. – Можно я тебе еще кое-что скажу? Она не вернется. Я много читал о подобных случаях, пообщался со спецами… Если пропавшего ребенка не обнаруживают в течение суток, шанс на его возвращение пренебрежимо мал. Она исчезла, Джулия. Ушла навсегда.
Джулия знала, что он часами напролет сидит в Интернете, читая о похищениях и переписываясь с так называемыми «спецами». Это был его способ пережить случившееся, дававший ощущение, что он чем-то занят, ищет какие-то ответы. В итоге он уже смирился с потерей Анны, убедил себя, что она ушла и можно начать потихоньку забывать о ней. Избежал ошибки Джулии, упорно продолжавшей цепляться за призрачную надежду на возвращение дочери.
– Но с ней может быть все хорошо, – сказала Джулия. – Может быть. Тогда мы понадобимся ей оба.
– Верь во что тебе хочется, – ответил он. – А я не могу.
– Итак, все кончено? Ты переезжаешь?
– Сегодня вечером, – кивнул он. – За вещами заеду на днях. Потом решим, что делать с домом, деньгами и всем таким прочим.
Джулия решилась на последнюю попытку. Брайан ее не волновал, она лучше его знала, что их брак накрылся медным тазом. Только момент был крайне неподходящий. Ко всему прочему, ей не хотелось оставаться в доме одной. Лучше уж Брайан, чем полное одиночество.
– Может, все-таки подождешь? – спросила она. – Неделю-другую?
– Нет. Не выйдет. И причина очень простая, Джулия. Я тебя видеть больше не могу. На дух тебя не переношу. Слышать не могу, как ты ходишь тут туда-сюда, меня убивает сама мысль, что я нахожусь в одном доме с женщиной, растоптавшей мою жизнь. Меня не интересует, что будет с тобой дальше. Хочу наконец подумать о себе.
Он поднялся и вышел. Джулия услышала, как он звякнул ключами от машины и открыл входную дверь. До нее донеслись щелчки фотоаппаратов, голоса репортеров, выкрикивающих свои вопросы. Затем Брайан уехал.
Она так и осталась сидеть в кресле. В комнате повисла тишина. Прежде Джулия множество раз оставалась одна и слышала
