Она так его ненавидела в этот момент, что готова была вцепиться ему в горло, но сумела только дотянуться до его лица и расцарапать щеку ногтями.
Он пронзительно вскрикнул, что взбесило ее еще больше, и она со всех сил толкнула его. Брайан, потеряв равновесие, привалился к стене и прижал ладонь к щеке. Под его пальцами краснела тонкая полоса.
– Ты – кусок дерьма, – прошипела Джулия. – Ничтожный кусок…
– Что здесь происходит?
Дверь, ведущая в комнаты, открылась, и в проеме появилась Эдна, уперев руки в бока. Позади маячил мужчина ее возраста, одетый элегантно-небрежно, как свойственно представителям высшего среднего класса, когда их приглашают на воскресные обеды в дома выдающихся врачей.
– Все в порядке? – поинтересовался мужчина.
– Она расцарапала мне лицо, – пожаловался Брайан. – Чокнутая.
– По-моему, Джулия, тебе лучше уйти. Сейчас же.
– Без дочери я никуда не уйду. Буду стоять тут хоть сутки, пока вы не дадите мне с ней увидеться.
– Не стоит так со мною себя вести, юная леди, – жестко процедила свекровь. – Тем более в моем собственном доме.
Эдна шагнула вперед, крепко взяла Джулию за локоть и принялась железной рукой подталкивать ее к выходу.
– Вон, – приговаривала Эдна. – Вон из моего дома.
– Не уйду! – Джулия вывернулась из захвата. – Ты меня не заставишь.
– Не заставлю? Посмотрим, – свекровь схватила ее за другой локоть и потащила к порогу.
– Нет! – кричала Джулия. – Нет! Пусти меня!
Яростно сопротивляясь, она оттолкнула Эдну плечом. Та отшатнулась, но хватку не ослабила.
– Дай мне увидеть мою дочь! Или я тебе глаза выцарапаю, старая сука!
Джулия вдруг почувствовала, как чьи-то руки обхватили ее с двух сторон. Справа ее держал Брайан, слева – тот самый гость.
– Может быть, мне вызвать полицию? – спросил последний.
– Нет, – сказала Эдна, в упор глядя на Джулию. – Не стоит. Она уже уходит.
Силы внезапно оставили Джулию, как будто воздух вышел из проколотого шарика, и она промолчала.
– Джулия! – не отставала Эдна. – Так что? Вызывать Майклу полицию или не надо? Может, ты все-таки уйдешь по доброй воле?
– Да, я ухожу, – прошептала Джулия, уронив голову.
– Хорошо, – кивнула Эдна. – Отпустите ее.
Брайан и Майкл разжали руки, и Джулия поплелась к своей машине. Вслед ей прозвучал голос Эдны:
– Завтра приходи. Нам надо будет серьезно поговорить.
Джулия поняла, что предстоящий разговор ей вряд ли понравится.
На следующий день встала она рано, ей не спалось. В голове продолжала крутиться вчерашняя сцена. В конце концов Джулия сдалась и рухнула перед телевизором, поставив на живот кружку горячего чая и обхватив ее ладонями. Так когда-то делал ее отец, глядя «Матч дня» или «Трибуну», пока не наступал вечер. Тогда он надевал пальто, «выходные» туфли и покидал дом.
– Раньше уйду – раньше вернусь, дорогая, – говорил он жене, целуя ее в губы, зачастую не один раз. Джулия росла с убеждением, что все родители целуются при встречах и расставаниях, танцуют на кухне под радиолу и обнимаются, как влюбленные подростки, сидя на диване и глядя сериал Би-би-си. Только повзрослев, она узнала, что ее родители были исключением, а их счастливый, полный любви брак – островом в океане черствых, пустопорожних отношений.
– Я скоро буду, – говорил обычно отец. – А ты пока одевайся.
Через час-другой он возвращался, распространяя запах пива и сигаретного дыма, они с мамой отправлялись в кафе или кино, а сделавшись постарше – в винный бар, открывшийся в их деревне. Если мама еще не была готова, отец присаживался рядом с Джулией и делился с ней своими мыслями. Выпивка делала его откровенным. Джулия прекрасно помнила те времена и отцовские советы:
– Можно убить кучу времени, сожалея о том, чего у тебя нет, Джулия. А в итоге не найдется ни минутки, чтобы
