– Нет. Это ты собираешься втянуть нас в судебную баталию.
– Похоже, ты не вполне просекаешь ситуацию, Брайан. Эту битву ты проиграешь. И если, несмотря на это, хочешь суда, то пеняй на себя. Тебе нет надобности это делать.
– Есть. Я хочу получить опеку над своей дочерью. И если суд – единственное, что мне остается, что ж, я пойду в суд.
Джулия покачала головой.
– Брайан, это бесполезно, тебе не доверят опеку. Как ты этого не понимаешь? Все будет куда менее болезненно, если мы с тобой заключим соглашение. Сам же сказал: суд – это нервотрепка и дорого.
– Я считаю, что получу опеку, ты считаешь, что нет, – он пожал плечами. – Остается только проверить, кто из нас прав.
Этот новый, невозмутимый и рассудительный Брайан бесил ее. Джулия была уверена: что бы она сейчас ни сказала, как бы ни постаралась его укусить, он не поддастся на провокацию. Вот только с чего бы? Это ее беспокоило.
– Откуда вдруг такая уверенность, а, Брайан? – быстро спросила она. – Почему ты считаешь, что суд встанет на твою сторону?
– Потому, что суд будет прежде всего руководствоваться интересами ребенка, насколько я понимаю.
– Именно поэтому детей почти всегда оставляют матерям.
Стукнула входная дверь. Вернулись Эдна с Анной. Брайан улыбнулся:
– Ну и прекрасно. В таком случае тебе нечего бояться, Джулия. Наслаждайся встречей с дочерью.
В холл вошла Анна. Каблучки новых черных кожаных туфелек в стиле 70-х и наверняка выбранных Эдной громко стучали по полу. Она счастливо улыбалась, сжимая левой ручкой сухие пальцы бабушки, а в правой держа карамель на палочке.
– Мамочка! – воскликнула Анна. – А мы ели на завтрак оладушки! С медом!
– Ходили с ней в парк, – пояснила Эдна, – там есть отличное кафе. У них мед с собственной пасеки.
Джулия не удостоила ее взглядом. Свекровь произнесла все это таким тоном, словно они с ней были закадычными подругами. Как будто ничего не произошло: Анну никто не похищал, развода не предвиделось и вчерашнего скандала не было. Джулия не собиралась им подыгрывать, мило чирикая со свекровью. Хватит с нее этого фарса.
Она наклонилась и подхватила дочь на руки.
– С медом, говоришь? Тебе понравилось?
– Очень! – Анна обняла Джулию за шею, прижалась щекой. – Мамочка, я по тебе скучала. Где ты была?
– Дома. Я тоже по тебе очень скучала.
Джулия прикрыла глаза. Нет, она этого не допустит. Не позволит Эдне – а за всем этим, несомненно, стояла Эдна – отнять у нее Анну, сколько бы времени у них не заняла борьба. Анна – ее дочь, и она будет с ней. И не станет протеже Эдны, тепличным цветком в лаковых туфельках и воскресными занятиями верховой ездой. Какие там «матери-тигрицы»! По сравнению с Эдной они – белые и пушистые кошечки.
Можно было прямо сейчас, сию секунду взять и уйти. Забрать Анну домой, запереть дверь и не пускать Брайана. Множество браков распадается именно таким образом: отцу остается только заглядывать через забор и осознавать, что именно он потерял. Джулия не сомневалась, что в конце концов добьется опеки над дочерью, но было бы проще, если бы Анна жила с ней. Чтобы в случае чего всегда можно было сказать: посмотрите, все у нас просто великолепно. Прецедент – великая вещь. Судья предпочтет перестраховаться, но не допустить ни малейшего изменения в жизни девочки. Так что было бы неплохо, чтобы Анна все это время жила с ней.
Эдна наверняка это тоже понимала, поэтому и забрала Анну к себе. Безусловно, Джулии было далеко до Эдны, но только не в сфере опеки над детьми. Это был ее мир, в котором она чувствовала себя как рыба в воде: буква закона, дух закона и сложившийся порядок применения того и другого.
А главное – дети почти всегда остаются с матерью. Джулия хорошо понимала Эдну и знала, что та думает: суд будет действовать в интересах ребенка, а ведь всем должно быть ясно, что девочке лучше жить с ней, доктором Эдной Краун. Как же иначе? Любому ребенку очень повезет, если его примется воспитывать сама Эдна. Быть ее питомицей – исключительная привилегия, дар, практически гарантирующий жизненный успех и безграничное счастье. Конечно, так называемые материнская любовь и семейные узы и зачастую имеют решающее значение, но не в данном случае. Ведь этой девочке выпала великая часть быть под
