Энцо к тебе. Он всегда считал себя лучшим бойцом принца и не может смириться с тем, что он больше не единственный. Дай ему время.
Новым кивком благодарю Раффаэле за заботу. Сердце замирает при мысли, что я интересна Энцо. «Не лично ты, а твое дарование», – мысленно одергиваю себя. Однако слова Паука продолжают звучать у меня в мозгу, а кожа сохраняет память об острие его кинжала. Неужели Энцо действительно мог бы перерезать мне горло?
Вот он, легок на помине! Двери распахиваются. В пещеру стремительно входит Энцо. Полы его черного плаща слегка шуршат по камням. Он останавливается возле двери, оглядывает пещеру. Затем издает негромкий свист. Сигнал предназначен для Похитительницы Звезд.
– Пора, – говорит ей Энцо. – Как твое самочувствие?
Похитительница Звезд велит койотам оставаться на месте, а сама спешит к принцу. Вид у нее довольно дерзкий, но, прежде чем ответить, она все же кланяется.
– Самочувствие у меня прекрасное. Как всегда.
Губы Энцо трогает легкая улыбка.
– Замечательно. Тогда пошли.
Лицо девушки радостно вспыхивает. Я охотно верю Раффаэле: Похитительница Звезд черпает силу из радости. Она подает знак остальным. Раффаэле мгновенно поднимается на ноги и кивает мне:
– Если хочешь, можешь задержаться здесь и еще поупражняться. К вечеру мы вернемся.
Все молча покидают пещеру. Я остаюсь одна. Уходя, Энцо даже не взглянул на меня.
Только сейчас я замечаю, что перестала дышать. Во мне бурлит темнота, и я не мешаю ей собираться. Услышанный разговор остается для меня полной загадкой. Наверняка они отправились на очередную миссию. И снова без меня.
От этой мысли у меня подгибаются колени. Отпущенная мне неделя почти на исходе. Члены Общества Кинжала, сами того не подозревая, предоставили мне отличную возможность незаметно покинуть Двор Фортунаты. Я озираюсь по сторонам. А вдруг кто-то из них подслушал мои мысли? Вспоминаю рассказы о недавних убийствах мальфетто. Потом снова вспоминаю слова Паука. Его угрозу.
Угроза бледнеет при мысли о Виолетте.
Я встаю и направляюсь к выходу. Даже не знаю, могу я сейчас управлять собой или мое тело перехватило бразды правления и теперь мною повелевают инстинкты. Поднимаюсь наверх, прохожу через главный внутренний двор. Оттуда видны улицы. Они заполнены празднично одетыми людьми. Небо над головой все в темных, угрожающего вида тучах. Сегодня в городе должно произойти что-то важное.
Общество Кинжала отправилось по своим делам. Я пойду по своим.
Аделина Амотеру
Дайте кенеттранцу золота, и он охотно согласится иметь с вами дело.
Дайте кенеттранцу чистопородного жеребца, и он ради вас убьет кого угодно.
Покинув Двор Фортунаты и выйдя на главную улицу, я сразу оказываюсь в шумной, возбужденной толпе.
Куда ни глянь – люди в разноцветных шелковых нарядах, уличные торговцы, продающие маски. Все это напоминает весенний маскарад в Далии. Вокруг меня смеются и весело переговариваются. Стены зданий увиты плющом. По широкой проезжей части в обоих направлениях катятся кареты и повозки, нагруженные бочками, ящиками и мешками. По каналам скользят гондолы. Впереди меня торговец катит тележку с фруктовыми пирожными, напевая народную песенку. Перед ним пляшет и кривляется местная ребятня, рассчитывая на дармовое угощение. От тележки вкусно пахнет маслом и специями. Вскоре мне в нос ударяет струя других «ароматов» – острого запаха потных и давно не мытых человеческих тел.
Однако погода может сегодня испортить любое празднество. Тучи стали заметно чернее. Воздух прохладный и влажный. Природа замерла перед бурей. А люди не желают замечать хмурых небес. С балконов и из раскрытых окон свисают разноцветные флаги. Похоже, в Эстенции действительно начинается маскарад, о котором я даже не знала. Лотошники бойко торгуют масками. Почему-то все это не успокаивает, а еще больше настораживает меня. Такое чувство, будто улыбающиеся горожане знают, куда и зачем я направляюсь. Невольно опускаю голову.
