в нижней части живота. Сила! Я собираю ее и не мешаю ей подниматься до самого сердца, пока в груди не появляются знакомые ощущения.
Открываю глаз и возвращаюсь в себя. Сейчас все нити силы внутри меня натянуты до предела, и мой разум касается их, словно рука арфистки – струн. Дергаю за них. Получается так себе. Пытаюсь управлять захватом. Морщу лоб от напряжения и смотрю на камешки. Они по-прежнему серые, но в нескольких футах от них из земли поднимается черная лента. Я хватаюсь за нее.
– Раффаэле, смотри! – шепотом зову я.
Речь сбивает мне внимание. Нити выскальзывают. Иллюзорная темнота уходит в землю. Шумно выдыхаю. В животе – отвратительная дрожь. Это страх. Раффаэле спокойно наблюдает за мной. Делаю новую попытку. Нащупываю нити силы и хватаюсь за них.
Вдруг передо мной серебристым огнем вспыхивает лезвие кинжала. Инстинктивно пригибаюсь. Рядом кто-то хохочет. Паук. Ему что, нечем заняться? Прибежал с другого конца пещеры.
– Всего-навсего темная ленточка, – пренебрежительно говорит он. – Как мне страшно.
Раффаэле награждает его предостерегающим взглядом:
– Не надо…
– А то что будет, наш милый консорт? – Паук прячет кинжал в ножны и с ухмылкой смотрит на меня. – Неужто наша овечка такая пугливая?
– Ты же знаешь, что Энцо запретил всем, кроме меня, вмешиваться в ее обучение. Я бы не советовал тебе сердить его за считаные недели до Турнира Бурь.
Турнир Бурь? Неужели Общество Кинжала задумало что-то устроить во время этого крупнейшего ежегодного празднества?
На лице Паука мелькает сомнение, но он тут же снова нацепляет ухмылку.
– Можешь докладывать Энцо, – рычит он и быстро уходит.
Меня переполняет раздражение. Скопившиеся страх и беспокойство требуют выхода. Не успев подумать о своих действиях, я встаю и протягиваю руки. Четко вижу нити силы, соединяющие меня с Пауком. Дергаю за них. Из земли перед ним вырастает темный силуэт, заставляя Паука остановиться. Призрак худосочен и прозрачен. Такому силачу, как Паук, он едва ли страшен. Но я сумела его вызвать! Бесплотный призрак скалит зубы и шипит. Паук выхватывает кинжал.
Мне не удержать иллюзию. Призрак исчезает. Я замираю. До сих пор не верится, что я сумела вызвать призрака. Члены Общества Кинжала бросают свои занятия и наблюдают за происходящим. Похитительница Звезд с явным сочувствием глядит на меня.
– Не трогай Аделину! – кричит она Пауку, но он даже ухом не ведет.
Паук поворачивается ко мне и улыбается. В следующее мгновение лезвие его кинжала приставлено к моему горлу. Металл отвратительно холоден.
– Будь поосторожнее, малышка, – бормочет он, – а то ты слишком широко шагаешь. Не заиграйся со своими призраками.
– Скоро я научусь большему, чем эти призраки, – отвечаю я. Удачно созданная иллюзия придает мне неожиданную смелость и даже дерзость. Я стискиваю зубы. Мне хочется жестоко проучить Паука. – Сам увидишь.
Его губы презрительно кривятся, но я без страха смотрю на этого верзилу.
– Ничего у тебя не получится. – Паук наклоняется и шепчет мне на ухо: – Когда твоя никчемность станет заметна всем, я с удовольствием посмотрю, как Энцо перережет тебе глотку.
Острие его кинжала снова впивается мне в шею. Представляю, как выхватываю у него кинжал и медленно вспарываю глотку ему самому. Вижу кровавую пену у него на губах. Видение молнией проносится в мозгу, оставляя ощущение ужаса и неописуемого удовольствия. Здесь мы с отцом похожи. Слышу отцовский голос: «Продолжай. У тебя получится. Я хочу это увидеть». Мелькает даже такая мысль: «А не назвать ли Терену имя Паука, когда я приду в Башню инквизиции?»
– Довольно! – кричит Раффаэле.
Кто бы мог подумать, что его голос может быть таким резким? И кто бы мог подумать, что Раффаэле станет так мужественно меня защищать.
Паук с хохотом отходит.
– Я просто пошутил, – беззаботным тоном бросает он. – Не сделал ничего плохого.
Меня трясет. Вряд ли Раффаэле слышал, как Паук пригрозил мне расправой. Очень надеюсь, что мой защитник не почувствовал и моих кровожадных мыслей. Похитительница Звезд снова бросает на меня вполне дружелюбный взгляд и хмурый – на Паука.
– Надеюсь, он тебя не испугал? – спрашивает Раффаэле, и я киваю. – Я должен извиниться за него. Пауку неприятен интерес
