– Там не опасно?
Фей издала тихий звук, что-то среднее между вздохом и всхлипом, но так и не ответила.
– Это очень любезно со стороны Рикарда, – признал Адамат.
Несколько минут они молча стояли в коридоре.
– Не нужно мне было отвечать на тот проклятый вызов, – произнес наконец инспектор. – Не нужно было связываться со всем этим и…
– Жосеп погиб? – спросила Фей.
Адамат провел языком по пересохшему нёбу, но легче от этого не стало. Он коротко кивнул. Фей лучше не знать правды, это убьет ее. Одно дело – считать Жосепа погибшим, и совсем другое – знать, что он превращен мерзкой магией Избранных в некое… существо…
Нет, пусть лучше никто ничего не знает.
Фей опустила глаза и вернулась в гостиную. Через мгновение Адамат услышал ее приглушенные рыдания. Он прикрыл глаза. Как это могло произойти с ним?
Инспектор уже сделал два шага вверх по лестнице с сумкой в руке, но передумал и направился в гостиную. Фей устроилась на краешке стула, недопитая чашка чая стояла перед ней на столе. Он опустился на колени рядом с ней, обнял и тоже заплакал.
Когда воротник сорочки стал влажным, Адамат почувствовал, что выплакал все до последней слезинки. У него затекли ноги. Фей уже успокоилась и теперь уставилась неподвижным взглядом в дальнюю стену. Он поцеловал жену в лоб, высвободился из ее объятий, вытер рукавом мокрое от слез лицо и откашлялся.
Фей взглянула на него с печальной улыбкой, и Адамат снова удивился той внутренней силе, которая помогает ей справиться со всеми несчастьями. Невероятно, как ей удается скрывать собственный страх, горе или гнев и сохранять счастливый вид ради мужа и детей спустя всего лишь несколько недель после пережитых испытаний.
– Я беспокоюсь за тебя, – сказал он.
– Я сильней, чем тебе кажется.
– Знаю, но все равно беспокоюсь.
Она взяла его руку и поцеловала:
– Беспокойся лучше за себя.
– Фельдмаршал Тамас вернулся и одержал большую победу над кезанцами.
«Даже не присутствуя на поле боя. Но едва ли Тамас хотел, чтобы все узнали об этом».
– Он попросил тебя сделать для него еще что-нибудь? – Фей нахмурилась.
– Попросил.
– Нет, ты больше не будешь иметь дело с этим человеком и его революцией!
– Успокойся, – ответил Адамат. – Я сказал, что не смогу помочь ему.
– Вот и хорошо.
– Но я должен…
– Должен? Что ты должен, пустоголовый чурбан?
– Я все-таки должен помочь Рикарду на выборах. Совсем чуть-чуть. Я сам не буду принимать в них участия. И между прочим, я сделаю это не ради Тамаса, а ради Рикарда. Я обязан отплатить ему за то, что он помог спасти вас.
Фей вскинула голову:
– Обязан или нет, стоит тебе просто зайти к нему в кабинет, и ты окажешься втянутым в эти выборы. Я хорошо его знаю. И тебя тоже.
– Значит, я не должен ничего делать?
– Ты должен остаться с семьей. Рикард все правильно поймет. – Она снова поцеловала его руку. – Не соглашайся пока ни на какую работу. Нам нужно уехать из этой страны. Заберем детей и отправимся в Нови. Нам хватит тех денег, что оставил Избранный Борбадор.
Адамат хотел бы поступить так. В самом деле хотел бы. Пусть его посчитают трусом – он все равно готов был сбежать. Потому что понимал: это самое лучшее, что он мог сделать. Лучшее для его семьи.
– Я не могу бросить Рикарда, – произнес он.
– А свою семью ты можешь бросить?
– Я не… Я…
