– Как же тогда? – Тамас вопросительно приподнял брови.
– Я ученица Избранного Борбадора, сэр. – Нила снова присела.
– Вы Избранная? – не сдержал удивления Олем.
– Да. Могу я задать вам один вопрос, фельдмаршал? Что с Борбадором?
– Ох, – вздохнул Тамас и заставил себя подняться. – Это еще одно важное дело. Адамат, насколько я понял, вы были свидетелем того, как Избранный Борбадор избавился от Уз, заставлявших его убить меня?
– Именно так. Я собственными глазами видел, как он снял с себя этот амулет.
Тамас облегченно вздохнул – еще одна тяжесть свалилась с его плеч.
– Хорошо. Спасибо, инспектор. Олем, проводи Нилу к ее наставнику и выпусти Бо из-под замка. Я разрешаю им покинуть лагерь, но буду благодарен, если Избранный Борбадор зайдет ко мне перед отъездом.
Олем вывел Нилу из палатки, и Адамат, дождавшись кивка Тамаса, последовал за ними. Фельдмаршал снова со вздохом опустился на стул.
– Вам нужно отдохнуть, сэр, – сказала Влора.
Тамас прижал ладонь к ране на груди и прикрыл глаза:
– У меня много неотложных дел.
– С вашего позволения, сэр, вы заслужили этот отдых.
– Еще не совсем.
– Что вы собираетесь делать?
Тамас приоткрыл один глаз. Влора зашнуровывала сапоги.
– Я должен раз и навсегда прогнать кезанцев из моей страны. Я должен уничтожить их армию, уничтожить их короля. А затем мы займемся той армией, что захватила Адопест.
19
Нила и Олем шли по лагерю в полном молчании. Олем салютовал встречным офицерам и кивал рядовым. У Нилы все еще кружилась голова, от офицерского завтрака – яичницы с ветчиной, если она не ошиблась, – желудок встревоженно урчал. Она плохо спала последние два дня, во сне ее преследовали предсмертные крики солдат, грохот артиллерийских выстрелов и запах горелого мяса.
– Понимаете, это очень важно, чтобы люди думали, будто Тамас во время сражения был в лагере, – тихо сказал Олем.
Это были первые слова, произнесенные им с того момента, как они вышли из палатки. Нила почувствовала, что ее эмоциональная защита вот-вот рухнет, и поспешно согласилась:
– Да, конечно. Я не скажу ни слова.
О чем они говорили? Ах да, о том, что Тамаса не было в лагере. Какая разница, был или нет, если адроанцы победили? Бригадир наемников, похоже, ужасно рассердилась из-за этого.
– Спасибо.
Олем остановился на краю лагеря, там, где его не могли услышать часовые, и посмотрел в предрассветную темноту:
– Они должны появиться с минуты на минуту.
– Кто?
– Наш отряд. Мы взяли с собой двести солдат, когда отправились на поиски сына фельдмаршала. Мы нашли его, а также Избранного Борбадора и больше ста взятых ими в плен солдат. Убедившись, что Таниэлю ничего не угрожает, мы с Тамасом поскакали обратно и тайно пробрались в лагерь, чтобы сделать вид, будто все это время оставались на месте. Остальные скоро должны подойти.
– Неужели не поползут слухи? Если тайну знают двое, ее знают все.
Нила вспомнила, как одну служанку в доме Элдаминса застала в постели старшего дворецкого его собственная жена. Они пытались скрыть происшествие, чтобы избежать скандала, но служанка сама проговорилась, и дворецкого уволили.
Олем достал из кармана скомканный клочок бумаги и принялся сворачивать сигарету.
– Конечно же, слухи будут. Но вы правильно говорите, что это не имеет теперь никакого значения, потому что мы выиграли
