Мгновение, другое — и виер Алисандр ушел. За ним тенью скользнул Винлан. Хольгон, немного поколебавшись, тоже последовала к дверям, прежде еще раз поклонившись.
— Марика, — не глядя на меня, обронил Фелан. — Иди. Хольгон проводит тебя. И никуда…
— Пусть останется, — вдруг оборвал его Норберг.
Фелан споткнулся на полуслове и удивленно уставился на брата. По изумленному выражению на его лице было понятно, что такое решение стало для него полнейшей неожиданностью.
— Пусть останется, — с нажимом повторил Норберг. — В некотором смысле она последней общалась с Айшей. Ее присутствие может облегчить ритуал.
— Да, но Вентор тоже присутствовал при том разговоре, — неожиданно заупрямился Фелан. — Все, что видела или слышала Марика, видел и слышал он. И я не понимаю…
— Вентор один из нас, — оборвал его Норберг. — Тоже оборотень. Из-за этого мое восприятие может искажаться. Мне будет легче взять след с Марики.
По всей видимости, Фелану не понравилась идея брата. Он вскочил с подлокотника и с вызовом задрал подбородок, хмуро глядя на брата.
— Остынь, — чуть мягче проговорил Норберг. — Не укушу я ее. Полагаю, я вообще справлюсь без участия Марики. Но мне будет спокойнее, если она останется в комнате. В случае чего я смогу обратиться к ее воспоминаниям.
А вот теперь и я заволновалась. Если честно, я бы не желала, чтобы Норберг лазил в моих воспоминаниях. Мало ли что он там увидит. Хотя бы мой разговор с Вентором и обещание помощи с его стороны. Да, Вентор поставил на мои мысли ментальный блок, должный сделать так, чтобы наш разговор не стал достоянием общественности. Но при этом предупредил, что эти меры, скорее всего, не помогут, если у Норберга или Фелана возникнут серьезные подозрения и они решат просканировать меня, поскольку блок слишком слабый, а сильнее он ставить опасается, так как тогда его чары обязательно почувствуют другие. Поэтому стоит соблюдать осторожность и не высовываться.
Я умоляюще посмотрела на Вентора, но тот словно не заметил этого. Его отсутствующий взгляд опять был устремлен в окно, а на губах блуждала легкая мечтательная улыбка. Такое чувство, будто он думами очень далеко сейчас отсюда.
— Ну хорошо, — наконец, процедил Фелан. — Пусть остается.
И глянул на меня так свирепо, будто я успела чем-то провиниться перед ним.
Норберг улыбнулся одними уголками рта. Довольно потянулся и встал.
Я настороженно следила за его движениями, в которых вдруг проснулась ленивая грация смертельно опасного хищника. Даже не скажешь, что меньше суток назад он умирал, лежа на мокрой от собственной крови земле. И я прижималась к теплой шкуре волка, с замиранием сердца прислушиваясь к его слабому дыханию, каждый вздох которого мог стать последним.
Глаза Норберга призрачно засветились алым, будто из них на мгновение выглянул волк. Зрачки вертикально вытянулись, и он резко втянул в себя воздух, словно брал след.
— Айша.
Губы Норберга не шевелились, но я слышала его голос. Казалось, будто от него нельзя скрыться. Он вибрировал, проникал под кожу, в мысли. Мое тело словно впитывало его, как губка жадно впитывает воду.
— Айша, вернись. Где бы ты ни была, что бы ты ни делала — ты услышишь меня. Я не злюсь на тебя.
— А я злюсь, — буркнул себе под нос Фелан.
Норберг рассерженно сверкнул на него глазами, которые сейчас были ярко-алыми, словно наполненные свежей кровью. И Фелан замолчал, стыдливо опустив голову.
— Вернись, — повторил Норберг.
Воздух в центре комнаты, где совсем недавно стоял виер Алисандр, вдруг задрожал, густея на глазах. Теперь он напоминал кисель, который, наверное, можно было есть ложкой.
Неожиданно края этой области замерцали. Мгновение, другое — и перед нами словно открылось окно совсем в другое место.
Я явственно увидела Айшу. Девушка лежала на спине, как будто спокойно спала. Но почти сразу я увидела ссадину на ее лбу, такую глубокую, что темные густые волосы спереди слиплись от крови.
Фелан, который стоял ближе всех к месту своеобразного провала в пространстве, напрягся. Тихонько позвал:
— Айша…
Девушка застонала, пытаясь прийти в себя. Несколько раз мотнула головой, и я с невольной жалостью увидела россыпь синяков