– Я договорился, – уточнил Духарев.
– Ты, – согласился Владимир. – Но толку с того? Они б всяко вмешаться не успели. А ляхи – вот они. Наготове. Может, это Мешко всё придумал – с твоим сыном?
Духарев покачал головой:
– Нет, это не в его обычае. Вот сын его, Болеслав, мог бы. Хитрый лис! Но не он.
– Почему?
Не стал бы Болеслав сначала возводить Илью в рыцари, а потом похищать, но не знал, как отнесётся великий князь к известию о том, что его гридень, пусть и формально, стал рыцарем потенциального противника. Поэтому ответил коротко:
– Это не его война. Не Болеслава.
И не солгал, и правды не сказал.
– А какая его?
– С мачехой он воюет, – ответил Сергей Иванович, что тоже было правдой. – Вернее, готовится. Мешко болен. Война Болеслава начнётся, когда отец умрёт. И не за хорватов, а за все лехитские земли разом. И скажу тебе, княже: непросто ему будет. Братья его единокровные – сопляки пока что, а вот мать их – орешек крепкий. Свою дружину имеет, приверженцев среди лехитов, вдобавок родичей среди германской знати. И это ещё не всё! Знаешь, что она придумала? Отдать лехитские земли Ватикану!
– Шутишь? – не поверил великий князь.
– Я видел список письма[19].
– Ах как не вовремя! – Владимир вновь наполнил кубок. – Лучше б ты мне ничего не говорил.
– Ты должен знать, – спокойно ответил Духарев. – Илья – мой сын, но он – в твоей гриди. По обычаю же сам знаешь…
– Знаю, – проворчал великий князь. – Я ж не сказал, что Илья мне чужой, а что не вовремя.
– Я тебя в известность поставил, княже, – сказал Сергей Иванович. – Потому что так положено. А сына вызволять не прошу. Сам справлюсь. Чтоб какого-то владетеля хорватского прищучить, у меня уж точно силёнок хватит.
– Обидеть хочешь? – нахмурился великий князь. И повысив голос: – Илья – в моей старшей гриди! Навечно! В том я клятву дал! Чтоб враг гридня моего взял да на цепи держал, а я стерпел? Что гридь скажет?
– А ничего не скажет, – усмехнулся Сергей Иванович. – Скажешь: не знал.
– Как же не знал, если ты мне сказал только что.
– Не было нашего разговора. – Сергей Иванович поставил на стол кубок, утёрся полотенцем.
– Нет уж! – отрезал великий князь. – Поздно. Я узнал. И рати – быть. – Сын великого Святослава оскалился. – Сделаю белых хорватов красными! А ты, друже, попробуй узнать доподлинно: встанут ли за хорватов лехиты?
– А если всё же встанут? – уточнил Духарев.
– Порубим всех! – Великий князь хлопнул ладонью по столу. – Пращуры наши… – осёкся, перекрестился поспешно и поправился: – С божьей помощью примучим и хорватов!
«Подмять хорватов – это хорошо, – подумал Сергей Иванович. – Но вторично. А в первую голову надо Илюху выручать. Может, зря я вообще с Владимиром бедой поделился?»
Великий князь киевский будто угадал его мысли.
– А Собеславу хорватскому я немедля посыла отправлю! – заявил он. – Строго потребую: гридня моего лучшего Илью Серегеича освободить немедля и обиды искупить.
– Думаешь, послушает Собеслав? – с сомнением проговорил Духарев.
– Может, и нет. Но всяко ценить будет сына твоего поболе и убивать зазря точно не позволит. Кабы на его месте я был, то я бы вместе с Ильёй ещё и голову владетеля этого, Мислава, в Киев отправил. И тем гнев мой утишил.
– Я бы не мёртвую голову владетеля предпочёл, а живого сына, – заметил Сергей Иванович. – А будь ты на месте Собеслава, то не за оставшиеся земли трясся, а давно б уже Червень отбил.
И это тоже было правдой. Но положения не улучшало. А в том, что Собеслав готов прогнуться перед Киевом, Духарев не сомневался. А вот захочет ли Мислав прогнуться перед своим князем? Большой вопрос! Нет, не зря он за Артёмом послал. Решать надо срочно и самим. Ждать, пока великий князь своё большое войско на хорватов двинет, неразумно. Тем более что организовать рейд и навалять какому-то владетелю им вполне по силам. Главное – сделать всё быстро и скрытно. Не дать Миславу реализовать принцип: «Нет человека – нет проблемы».
Мысль о том, что Ильи уже может не быть в живых, Сергей Иванович гнал от себя как непродуктивную. Его задача – сделать всё, что можно сделать. И уповать на Бога. И надеяться, что Бог не оставит сына, несмотря на все эти игры с бесами, которые он,
