Артём грозно глянул на гридня при входе, но тот лишь плечами пожал: приказа «никого не пускать» не было.
– Вот вы, значит, как тут развлекаетесь, братья. – Лучинка оглядела замковый подвал, который хозяева замка, предки нынешнего Мислава, отвели под пыточную.
– Евпраксия, это не женское место! – строго произнёс князь уличский. – Выйди!
Лучинка покачала головой:
– Ничего у вас не выйдет. Только грех на душу.
– Это мужские дела! – с нажимом произнёс Артём. – Выйди вон, сестра!
– Погоди, брат! – вмешался Богуслав. – Почему ты так думаешь?
– Он будет молчать.
– Это пока, – возразил Богуслав. – Я сейчас позову Касыма…
– Не надо, – перебила мужа Лучинка. – Меня Касым и послал.
Братья переглянулись.
– Ещё раз скажи… – попросил Богуслав.
– Меня послал Касым, – повторила Лучинка. Подошла к окровавленному управителю, повисшему на перекладине, вынула ножик и сунула Вальгару. – Путы ему перережь, мне не дотянуться, – велела она. – А ты, – обернулась женщина к Богуславу, – придержи, чтоб не упал, посади аккуратно.
Вальгар Барсучонок, славный сотник, сначала опешил, потом взглянул на своего князя.
Артём кивнул. Он заинтересовался.
Ремни обрезали, управителя усадили на пол, прислонив к стене.
– Объясняй! – потребовал Богуслав.
– Касым меня нашёл, – повторила Лучинка. – Сказал: хозяин зря время тратит. – Она перешла на фарси, но вовремя вспомнила, что Артём по-арабски не понимает, и продолжала уже по-словенски: – Человек тот будет молчать. Цена его слов больше, чем боль.
– Почему? – спросил Артём.
– Касым знал, что Богуслав его позовёт. Он поговорил с женой этого человека…
– Вот! – воскликнул Вальгар. – Я же сразу сказал: щенят его сюда! Сразу язык бы развязался!
– Стемидыч, помолчи! – велел Артём. – Лучинка, продолжай, пожалуйста.
Лучинка взяла ковшик с водой, поднесла управителю:
– Попей, добрый человек. И потерпи. Я помогу. Не бойся.
– Хочешь помочь – убей меня, – перестав пить, прошептал Джозо. – Меня уже не спасти.
– А я всё же попробую, – улыбнулась ему Лучинка. И братьям: – Касым говорил с его женой. Она хорошо знает владетеля Мислава. За то, что её муж не уберёг замок, он всё равно умрёт трудной смертью. Но если окажется, что он был стоек, то владетель пощадит его семью. Если же он заговорит под пытками, то их тоже ждёт скверная смерть. Владетель Мислав сажает на кол и за меньшее, чем предательство. Однако он справедлив: если Джозо докажет свою верность и искупит вину стойкостью, то род его не угаснет.
– Мислав далеко, а я – близко, – заметил Артём по-ромейски. – Почему он думает, что Мислав страшнее?
– Он не думает, – тоже по-ромейски ответила Лучинка. – Он молчит и надеется. Он не знает нас. А Касым знает. И знает, что ни ты, ни мой муж не станете терзать детей, чтобы отец заговорил. А просто напугать – не получится. Так сказал Касым. Он сказал: этот человек уже умер. Трудно напугать мертвеца. Но можно подарить ему жизнь.
– Я тебе завидую, брат, – сказал Артём, оборачиваясь к Богуславу. – У тебя даже палач – и тот мудрец. – Он присел на корточки напротив управляющего, глянул в покрасневшие глаза Джозо и спросил: – Знаешь, кто я?
– Рус. – Управляющий облизнул губы, покрытые кровавой коркой. – Твои люди зовут тебя князем… Но имя своё ты не назвал.
– Я – Артём, сын Серегея, князь уличский.
Джозо вздрогнул. Попытался отодвинуться, но лишь вжался в стену и не сдержал стона: Вальгар изрядно исполосовал спину пленника.
– Знаешь, – одобрительно кивнул Артём. – Многие из ваших, из язычников, бежали от меня. Но ещё больше не сумели. Надеюсь, то, что обо мне рассказывают, сделает тебя покладистым.
– Не пугай, – прошептал Джозо. – Делай со мной что хочешь. Я буду молчать.
