Спишь спокойно, и сны хорошие. А большим богам кровь нужна, жертва большая. Откуда мне такую взять?
– Вот! – Илья поднял палец. – А ты креститься не хочешь! Иисусу кровавых жертв не надобно. Верь, молись да не греши – и ему довольно! А не то умрёшь – и в ад угодишь. И будут тебя там черти в котле варить!
– Не будут! – решительно заявила Пипка. – Это вас ваш Бог в ад отправляет, а наши боги – за Кромку. Там котлов нет. Там… затишно.
– Откуда ты знаешь? – осведомился Илья. – Бывала, что ли?
Пипка помотала головой. Светлые влажные волосы выбились из-под платка, повисли прядями, она не поправила. Не заметила.
– Не-е-е, за Кромкой сама не бывала. Люди так говорят. Да и во сне видела…
– А я вот бывал, – заметил Илья.
Пипка глянула на него… Не со страхом, с восхищением:
– Ты ведун, что ли? Как так? У вас же, христиан, ведунов нет. Вы их сразу в огонь кидаете.
Вот глупая девка болтливая!
– Я не ведун, – сказал Илья. – Учитель мой ведун был, это да. Хотя он и христианином не был. Но за Кромку меня не он водил. И не по доброй воле, а потому что болел я тяжко. И поверь – ничего хорошего там, за Кромкой, нет! И не дадут тебе там ничего!
Сказал, и тут же увиделось: великан, ушедший в землю по плечи, протянутая рука с грязными загнутыми ногтями, широкая, как лапа медвежья, гулкий, как из пещеры, голос:
«Помоги подняться – и часть силы моей твоя будет!»
Вспомнил и поправился:
– Может, и дадут, только не за просто так!
– Ясно, что не задаром, – охотно согласилась Пипка. – А задаром ничего не бывает. Просто так только отнять могут. И, людьми так, и с богами, и с духами. И ваш Бог – он такой же. Кто ему хорош – тех одарит. А кто не угодил – тех в котлах варить будет. Но с нашими-то договориться можно, а с вашим – никак. Он будто князь. Себя одного правым считает, а на других так глядит: если ему на пользу – пусть живёт, хорош покуда, а нет пользы, значит, не нужен, значит, плохой. Казнить! Или в темницу. Вон как тебя Мислав. Но такого, чтоб в котле варить веки вечные, – этого даже Мислав не будет, хоть и на расправу скор. Чуть не угодил – пороть сразу. А то и на кол.
На этом, к некоторому разочарованию Ильи, беседу пришлось прекратить. Пришёл лекарь.
Лекарь оказался толстеньким лысым чехом. Свою работу сделал умело и быстро. Наверняка понял, что Пипка не из важных дам. Уж те-то на лошадках ездить умеют. Да и на руки довольно глянуть, чтоб понять, где госпожа, а где холопка.
Однако лишних вопросов чех не задавал и цену назначил умеренную. И настойку дал, чтоб Пипке спалось крепче и потёртости заживали быстрей. Посоветовал её и Илье принять. Сказал: вид у него усталый, выспаться как следует не повредит.
Понятно, что усталый. Жизнь у него нынче… насыщенная. Даже не верится, что в постели нынче спать будет.
Илья заплатил лекарю вдвое, надеясь, что тот, довольный, не станет болтать лишнего.
Как позже выяснилось, это было ошибкой, потому что избыток серебра лекарь решил потратить тут же, на постоялом дворе. И сболтнул-таки. Лишнее.
Глава 26
Ночные разбойники и нехорошая смерть
Надо думать, именно болтовня лекаря и подвигла семёрку на действия. Если девка, одетая на манер небедной свободной женщины, на самом деле холопка-чернавка, то, глядишь, и богатырского сложения воин может оказаться липовым. Кузнецом каким-нибудь или кожемякой.
Однако волчара-главарь оказался осторожен: грудью на рожон не попёр, выждал, пока Илья расслабится, ко сну отойдёт. А может, и сонную настойку лекареву примет. Но даже и тогда ломиться в комнату силой не стал. Проявил хитрость: заслал к Илье местную девку.
Пипка уже третий сон досматривала, а Илья всё оружие в порядок привёл и тоже спать настроился, когда в дверь поскреблись тихонечко.
Прежде чем отпереть, Илья прислушался. Это было нетрудно. Внизу уже всё стихло, в комнатах тоже. Ночь глубокая. Прислушался и принюхался заодно: если за дверью нехорошие люди собрались, то дыхание они и задержать могут, а вот запашок не спрятать. И по?том мужским нести будет, и бражкой выпитой. Слух и обоняние сообщили: за дверью только один человек, и это
