степной, как и прежний, но если у того Илья тетиву накидывал запросто, то на этот вся сила и сноровка потребовались.
Но и бой у него был – загляденье. С трехсот шагов деревянную плашку тяжелой стрелой раскалывал. И пара стрел, выпущенная одновременно, не меньше ста шагов летела ровно и с полной убойной силой. А одной с тех же ста шагов Илья мишень из натянутого на бычий окорок панциря насквозь пробил.
Хотя пальцами тетиву натянуть без рукавицы было никак. Резало пальцы. Зато кольцом – в самый раз.
И такой был этот лук, что в руку ложился, как будто ты с ним и родился.
– Вижу, твое, – сказал Сергей Иванович.
– Ага! – Илья погладил лакированную спинку. – Точно мое! Спасибо, батя!
Кольчужку Илье подбирали и подгоняли два дня. Духарев лично следил. Подобрали новый шлем. Основой взяли хузарский, высокий, без нурманских «очков», зато с усиленной кольчужной бармицей и крупной кольчужной же сеткой, которой при нужде можно было закрывать лицо. Сам шлем был обложен позолоченной сверху латунью. Узорные накладки тоже заменили на один большой вызолоченный крест, в центре которого – сработанный искусным мастером из золотой и серебряной проволоки, маленький, с полвершка, но очень подробный лик Святого Илии Пророка. О чем и было написано крохотными ромейскими буковками. Илья древнее Писание читал и о том, в честь кого назван, тоже, понятное дело, знал. Знал, что жил Илия так давно, что о временах тех только в Книге и можно прочесть. Но выглядел лик очень даже ново. В точно таком же шлеме, на который был нанесен, а чертами почему-то похож на родича: Йонаха бар Машега.
В общем, смотрелся шлем важно: и сверкал, и роста добавлял. Знатный шлем. Великому князю впору такой носить.
Однако Илья глянул на него практически и усомнился:
– Зачем он мне, батя? Он же степной, а мне в лесу воевать.
– Пусть будет, – ответил Сергей Иванович. – В степи тоже повоевать успеешь, а с таким шлемом сразу видно, что ты – княжич. Да и старый я у тебя не отнимаю. Ладно, примерь-ка кольчужку!
С ней возились особенно долго. Но получилось, как полагал Духарев, отменно.
– Не тяжело?
– Годится. – Илья повел плечами. Легла кольчужка ровно, а что весила на четверть пуда больше, чем прежняя, так Илья и больше вынес бы. Легко.
– Двойная, – сообщил Духарев. – Спереди – покрепче. Не из всякого лука пробьёшь.
– Я бы пробил! – заявил Илья. – Из твоего лука – точно.
Сергей Иванович усмехнулся, продолжил:
– Кольца посеребрили, так что забот с ней тебе будет меньше. И красивее так.
– Это да, – согласился Илья. – А что она так на боках висит широко? Подобрать, может?
– Это – на вырост! – засмеялся Сергей Иванович. – Постареешь, брюхо вырастет… Шучу. Бренчать она не будет – собрали на совесть, а удары, что стрел, что копий с клинками, свободная бронь лучше держит, чем та, что на теле плотно лежит.
– Это да! – согласился Илья. – Ну-ка…
Он подпрыгнул пару раз, повертелся, даже кувыркнулся через руку… Нет, и впрямь удобно. И, верно, не брякнет, не звякнет.
– Спасибо, бать! Порадовал! Дорогая?
– Не дороже жизни. Носи, воин! А теперь пойдем глянем, какую обновку я твоему Голубю приготовил…
Через два дня Илья в сопровождении пары дружинных отъехал в Моров.
Он бы и один доехал, но нехорошо княжичу без сопровождения. Неправильно.
Часть четвертая
Соловей
