– Обойдусь! – рявкнул Илья, соскакивая наземь.
Дружинники, большинство из которых были с Ильей знакомы и знали, что он – калека, дружно ахнули.
– Вылечился! – обрадованно воскликнул Кулиба, заключая Илью в объятья.
Илья не противился. Более того, сжал своего сотника так, что тот аж хрюкнул.
– Почему дозорных на вышках нет? – сказал он Кулибе на ухо. – Где стража у ворот? Стар стал, Кулиба? Порядок забыл? – И отодвинул сотника от себя.
Кулиба сперва нахмурился недовольно, потом что-то такое разглядел на безусом лице Ильи, потому огрызаться не рискнул. А может, вспомнил, как безногий Илья со смердами оборонял Моров, а он не оставил ему даже десятка дружинников.
В общем, смутился Кулиба, пробормотал:
– Так праздник же…
– Это у них праздник, – негромко, так чтобы не слышала дружина, произнес Илья. – Не у тебя. Я в ворота въехал сам-три, никто нас не остановил. Мог и сотню привести. А если б не я, а ворог? Чтоб ты сказал, когда вас стрелами да копьями бить стали? Что праздник, да?
Кулиба, и без того румяный, покраснел еще больше.
– Ты – старый воин, – добивал его Илья. – Отец тебе верит. Моров тебе доверил, а ты…
– Прости, господин… – опустив глаза, проговорил Кулиба. – Не стыди. Больше не повторится. Разреши?
– Делай, – кивнул Илья.
Кто-то из дружинников сунул Илье рог:
– Испей, княжич!
Илья не глядя отодвинул руку:
– Позже!
– Викула, Мурый! Бегом на вышки! – гаркнул Кулиба.
– Батько, так мы ж только сели! – запротестовал один из названных отроков.
– Бегом! – страшным голосом рявкнул Кулиба.
Отроков как ветром сдуло.
– Ты, ты и вы двое – к воротам!
Теперь никто не возражал. Видели, что сотник в гневе.
– Головешка!!! – бешеным туром взревел Кулиба.
Мгновение – и рядом возник небольшого роста мужичок с куцей черной бороденкой и лысиной в полголовы.
«И впрямь расторопен», – подумал Илья.
– Коней у княжича и его спутников принять, обиходить! – велел Кулиба. – Княжич, желаешь умыться с дороги?
– Сколько той дороги! – усмехнулся Илья.
– Тогда позволь – к столу. Праздник нынче. Батюшка Евлалий говорит: Воздвижение Креста Господня, а по-нашему Осенины, праздник урожая! Ой, знатный урожай нынче собрали, княжич! Ой, знатный! Есть чему радоваться!
– Добро, – согласился Илья, решив, что и впрямь праздник. Не время гневаться. Время – веселиться.
– Бронь мне снять помоги, – сказал он подвернувшемуся отроку. – И оружие всё, и сумы седельные снеси в мои покои. Есть у меня покои в моем граде, Кулиба?
– Есть, как не быть! – обрадовался сотник. – Самые наилучшие! Присаживайся, княжич!
Илья благодушно кивнул и опустился на скамью. Кулиба уступил ему свое собственное, главное, место.
Илье поднесли кубок, и на сей раз он не отказался.
– За Русь! – провозгласил он.
Гридь дружно выкрикнула здравицу и так же дружно опрокинула чаши.
Илье подвинули блюдо с олениной, сунули пухлую лепешку.
Прежде чем впиться зубами в мясо, Илья глянул: как там его сопровождающие? Убедился – не обижены. Ну, теперь можно и перекусить. Но именно перекусить. Наедаться и напиваться Илья не собирался. Он уже не раз видел, как ведут себя на пирах правители. И великий князь, и князь белозерский, и батя с Артёмом. Они не пьют, они наблюдают. Дружина веселится, распускает языки, хвастается, ссорится… А вождь смотрит. И всё примечает.
«Если хочешь быть вождем, сынок, ты должен знать всё обо всех. Твоя гридь – как тул со стрелами. Эти – для дичи, эти – для бронных, эти – против щитов». Вот Илья и пытался узнать. До сих пор с моровскими дружинниками он особо дел не имел. Куда
