Когда предлагают вежливо и настойчиво, лучше согласиться, пока собеседник держит себя в руках, ибо настойчивость из ниоткуда не берется!
Постучавшись, я дождалась открытой дверцы и выпала из шкафа на коврик. Хороший, мягкий коврик, который, наверное, впервые оценили по достоинству и ласково погладили.
– Мари, поднимайтесь. – Танар подошел ближе, обходя мою тушку, и, чуть склонившись, протянул мне руку. Отказываться я не стала.
– Спасибо, – осторожно поблагодарила я, стараясь не коситься на визор. Риентанец усмехнулся, перехватив мой взгляд, и указал на кровать, где еще виднелись следы наших посиделок.
– Зачем вы это сделали? – просто спросил он. А я подавилась оправдательно-обвинительной тирадой. Я ждала всего: удивления, гнева, ярости, благодарности, осуждения или обвинений, – всего, кроме усталости, сквозившей во взгляде собеседника. – Танан, выйди.
Косичка медленно, как будто первый раз усомнился в указаниях брата, покинул помещение. Вторая дверь не хлопнула, а значит, мальчишка не ушел совсем – остался ожидать в гостиной. И слушать, что удастся разобрать за стенкой.
– Подумала, что так будет лучше, – на одном дыхании призналась я и незаметно для себя начала злиться. Из-за Кики и дурацких снимков, из-за постоянной нервотрепки, которую они вызвали, из-за непонятливых инопланетников с их бумажками и всеведущими лицами, из-за слов Танара, которых я совсем не ждала…
– Спасибо, – поблагодарил он, взял меня за руку и, пользуясь замешательством, поцеловал ладошку. Как-то некстати вспомнилось, что руки я давно не мыла, так как обед и ужин мы умудрились пропустить, и бегаю я до сих пор на адреналине.
– Что? – вырвалось у меня. Взгляд сам остановился на его синих глазах, которые даже сейчас умудрялись насмешливо блестеть.
– Я сказал, что вам благодарен, – улыбнувшись, повторил мужчина. – Но и очень расстроен. Вы не должны были решать чужие проблемы, тем более
– Они появились у вас из-за меня.
– Сомневаюсь, что вы могли быть причиной возникновения нашей с Кароаланом неприязни, – заметил Анфатанар, не выпуская моей руки. Напротив, он приблизился почти вплотную, обнимая меня за плечи. Но то ли я слишком устала, чтобы нервно сбрасывать чужие конечности, то ли риентанец уже не воспринимался как чужой – слишком на брата похож, не иначе! – но я промолчала, не выказывая недовольства.
– Значит, я права, что Кики – это он?
– Он. Ничего лучше своих инициалов не придумал.
– Он извинится? – Танар рассмеялся, заставив меня смутиться. После смеялась уже я, поняв, что предположила. Да уж, извинения от Кики – скорее небо упадет на землю.
– Вы и сами понимаете, Мари, что такие, хм, люди предпочтут сделать вид, что ничего не произошло. Извинения не соотносятся с их образом жизни. Как и попытки что-либо исправить.
– А вы тоже из таких людей? – Задавая подобный вопрос, я рисковала. Никто не гарантировал, что меня отпустят после учиненных неприятностей, никто не гарантировал, что что-то изменилось, но… я решила не тянуть кота за хвост. Пусть лучше скажет прямо сейчас, чем я буду мучиться неизвестностью.
– Я, Мари, предпочитаю молчать, – тонко улыбнулся Танар, разворачивая меня лицом к себе. – И исправлять свои ошибки.
– Значит, я могу уйти?
– Вы вольны это сделать, но я бы попросил вас остаться здесь.
– Остаться? Зачем вам это? Если у нас с Тананом все получилось, то вас перестанут полоскать в прессе, если нет – тут уже ничего не сделаешь. Я постараюсь выплатить вам компенсацию…
– Не нужно, – остановил меня риентанец. – Что бы вы ни планировали, но вам удалось переиначить ситуацию.
– Тогда в чем дело? Чего вы еще хотите?
– Чтобы вы остались, – спокойно ответил Анфатанар. – Я смогу обеспечить вам защиту, уважение, статус и должное обращение в нашем обществе.
– Но нужно подписать договор, который невозможно не нарушить и понести свое наказание? Достойная пара, да? Нам же уже не впервой появляться на публике вместе, – горько усмехнулась я. От слов мужчины мне сделалось больно. Обида заставила отвернуться и скинуть его руку. Может, если верить Митрану, это и повысит риентанцу рейтинг. Не хочу, не хочу, чтобы все происходило вот так!
