– Хорошо, – кивнула я, делая осторожный шажок к переходу, и жалобно добавила: – И может, не пойдем в парк?
– Испугалась? – верно определил риентанец, ступая за мной и удерживая за руку. Хоть какая-то страховка, что не упаду случайно в сгусток.
– Никогда не любила экстремальные виды спорта, – пояснила я, просматривая в ускоренном режиме все, что удалось сегодня наснимать. Некоторые кадры вызывали рвотные позывы, как и те, кто были прямыми участниками событий.
– Это не спорт, – заметил Танар, делая шаг вперед и оказываясь на одном уровне со мной.
– Это хуже, – подтвердила я. – Спорт не столь опасен.
– Разве? – Он явно напоминал о недавно включенных в перечень официальных видов спорта видах боевых искусств. Насколько бы кибернизированными ни были бойцы, человеческий мозг не всегда отличал поломку механической части от ампутации со всем набором повреждений и шоком.
– Ограничения на боях очень жесткие. Участие разрешено только подготовленным бойцам. Но даже там есть правила. Здесь же… Неужели у вас не случались осечки? Неужели все, кто вошел в нее, – я кивнула на начавшую разрастаться сферу, – вышли там, где они задумывали.
– Нет. Они вышли в Альсонском парке. Ни в одно другое место этот переход не ведет, – развел руками Танар. – Как ни старались шаманы – исправить заданные координаты невозможно.
И, не давая мне возможности придумать новую страшилку, он шагнул в границы сферы, протаскивая сквозь нее и меня.
Холодный ветер заставил меня пожалеть о выборе одежды. Шорты были не лучшим выбором для ночной прогулки по северным районам туристического сектора.
– Здесь всегда так холодно? – выстукивая зубами новый вселенский хит от Ледяных драконов, поинтересовалась я, пытаясь вжаться в своего спутника. Это помогло, но не настолько, чтобы можно было списать внезапное похолодание на разрыв контакта, которого и вовсе не произошло!
– Ночью, – подтвердил Танар, высматривая что-то.
То ли фонарики не успели на нас среагировать, то ли в этой части парка они не были предусмотрены, но я чувствовала себя кротом, вылезшим на солнце. Кругом одна кромешная тьма и ничего более. Даже звезды, казалось, исчезли с неба.
– Почему здесь так темно? – послушно семеня за риентанцем, спросила я, путаясь в ногах и пытаясь не упасть, споткнувшись о край бордюра или более прозаичный камень.
– Альсонский парк редко посещают ночью, – пояснил Танар. – Но здесь можно развести огонь и согреться. Думаю, даже получится раздобыть плед и пожарить что-нибудь. Кажется, вы так любите проводить вечера, когда собираетесь компаниями, – блеснул познаниями человеческих обычаев риентанец.
– Когда нас много, – подтвердила я. – Еще мы устраиваем хоровое пение.
– И у вас получается с ходу разложить песню на партии? – с уважением в голосе переспросил Танар. Я смутилась, но промолчала. Про то, что в большой компании поют, как придется и как кому хочется, – этого лучше не знать бедному инопланетнику. Особенно после того, как он увидел, как людям сносит крышу.
– Не всегда, – выбрала я компромиссный вариант. – Но иногда получается здорово!
– Надо будет посмотреть как-нибудь, – пообещал риентанец. Я мысленно попросила высшие силы, чтобы он забыл о своем желании или чтобы люди попались со слухом. А то еще устроит настоящий смотр с друзьями, а им попадется кто-то вроде дяди Васи из первого подъезда, которому медведь оказывал услуги постоянно и безвозмездно: недаром ни один его собут… собеседник не обладал никакими музыкальными талантами. – Осталось недолго! – обнадежили меня, поймав в паре сантиметров от земли.
– Я не доживу, – выдохнула, с трудом становясь на ноги. Оказывается, без зрения очень сложно идти даже по прямой, так и хочется свернуть куда-то и споткнуться обо что-то.
То ли проникнувшись моими страданиями, то ли впечатлившись творимыми мною разрушениями, Анфатанар подхватил меня на руки, лишая удовольствия потоптаться по земле, оставляя следы моего здесь пребывания.
– Почти пришли, – утешил меня риентанец, бодро шагая в неизвестную сторону. Мне не оставалось ничего другого, как предаваться размышлениям и завидовать инопланетнику со встроенным ночным зрением. Увы, человеческой расе подобные изыски были недоступны без специальных приборов или имплантов, а потому извращались человеки как могли, всовывая дополнительные функции во все, что надевалось на глаза, в очки, линзы, визоры, аналитические козырьки, военные забрала.
Визор, мирно покачивавшийся на шее, внезапно потяжелел, намекая на свою профпригодность. Пришлось показывать чудеса эквилибристики, одной рукой держась за риентанца, а другой натягивая визор и копаясь в настройках.
Масштаб, шрифты, сетевое окружение, безопасность линий, дополнительные функции… Радостно выбрала последнее и
