нами лицо вальяжно раскинулось на моем лежаке и почесывало улегшегося рядом Чарльза.
– Но они же ядовитые, – напомнила я, понимая, что могу стать соучастником. Впрочем, улики мы почти уничтожили. Кинуть в утиль и банку – и пусть докажут, что он не сам их собирал. Нет, жестоко и бесчеловечно. О последнем я не преминула заявить сообщнику.
– Для него – нет. Так, легкое несварение. Посидит часик в туалете…
– Это по-детски, – оборвала я мечтания Косички. – К тому же до своего туалета он не добежит. А наш потом отмывать придется и воздух очищать. Ты готов на такие жертвы?
– Нет, – с прискорбием сообщил Косичка, плюхнулся на стул, подпер рукой голову и старательно пробрюзжал: – Жизнь – это боль. Сколько можно терпеть этот ад на земле.
– Поднимайся, выходец из ада! – приказала я. – Ты мне еще должен объяснить, кто это и почему его следует кормить ягодками.
– Это брат Кики, – подтвердил мои опасения Танан. – Старший, вредный, невыносимый, но чужих границ не нарушает, поэтому его даже любят. Танар предпочитает вести дела с ним, нежели с младшеньким.
– Еще бы, – хмыкнула я, выразительно уставившись на Косичку. – С младшенькими проблем больше.
– Зато интереснее, – показав мне язык, заявил малец, пересаживаясь на стол. – И надолго он к нам?
– Пока не расскажем, как здесь время убивать, – сдала условия сделки я. – Но, как мне подсказывает седьмое чувство, пока не приедут хозяева. Иначе Чарльз убежит вслед за ним, а мы и вдвоем этого монстра не удержим.
Обреченный вздох вышел у нас на удивление слаженно.
Когда мы вышли, Майоран и бровью не повел, продолжая чесать загривок нашего монстрика. Легкий ветерок трепал кончик его косы, как шкодливый кот, желавший поймать несговорчивую добычу, но опасавшийся хозяйской тапки. Впрочем, именно сейчас подобная домашняя картинка и приходила на ум, стоило изучить весь внешний облик гостя.
В отличие от встречи в космопорте, ныне Майоран щеголял шортами, рубашкой с коротким рукавом и белыми носками, какие и полагалось носить с гэта. Только косичка осталась неизменной и норовила зацепиться за что-нибудь, чтобы оставить своему владельцу неизгладимые впечатления об отпуске. А мыслей о других целях приезда, глядя на Майорана, не возникало.
– И надолго вы к нам? – задорно осведомился Танан, словно не он пять минут назад стонал от выпавшего ему горя в виде свалившегося на голову ксиерца.
– Пока не выгоните, – пожал плечами мужчина и улыбнулся. В отличие от братца, у него улыбка была приятной и располагающей. Словно у матерой змеи, которая знает, как создать нужное впечатление.
– А кто за животинкой присматривать будет? – притворно ужаснулся Косичка.
– Да уж, на девушку этого монстра оставлять крайне безответственно, – заметил Майоран, заставив нас с Тананом переглянуться. Меня посетили сомнения, не является ли отъезд наших соседей делом рук гостя. Ведь если Чарльза так тянуло к своему чешуйчатому другу, разве не мог он совершить подобную моей прогулку, допустим, вчера и познакомить хозяев со своим другом?
– А давно вы приехали? – поинтересовалась я, присаживаясь на скамейку. На ней, конечно, не растянешься в полный рост, как на моем любимом, но оккупированном лежаке, но хоть не на голом песке сидеть, как мартышке.
– Вчера, – легко подтвердил Майоран. И как будто этого было мало, добавил: – Зайтран интересный собеседник.
Наша паранойя получила благоприятную почву для развития теорий заговора, вот только я сомневалась, что они существуют. Не было того холодка, который возникает, когда кто-то смотрит тебе через плечо, буравит спину взглядом и готовит какую-то гадость. Не было этого ощущения, которое всегда возникало с Кики. Майоран не напрягал, хотя был совсем близко, на расстоянии вытянутой руки, с монстриком, который не станет нас защищать.
– Вы плаваете? – перевел разговор на безопасную тему Танан.
– Иногда, – снисходительно улыбаясь, согласился ксиерец. Я, грешным делом, уже решила, что Косичка обидится на подобный тон, но парень просиял. Складывалось впечатление, что, выиграй он во Всегалактическую лотерею, ликовал бы меньше, чем от одного слова этого невозможного мужчины.
– Составите мне компанию? – предложил Косичка и пожаловался: – Мари совсем не умеет соревноваться! Берет доску со страховкой, ложится на нее и руками гребет, как черепаха!
– Мари – девушка, – пожал плечами ксиерец. – Ей простительно. Более того, подобный выбор характеризует ее как достойную супругу. Ни одна благовоспитанная ксиерка не станет рисковать собой, чтобы не заставлять мужа беспокоиться.
После этих слов мне из совершенно детского чувства протеста захотелось одолжить доску у Танана и отправиться покорять
