один оборотень? Там был Грим Серебряный Волк, а здесь что? Щука Серебряная Злюка? Черт его знает.
В кармане у меня лежало послание с именем главы Леммингов Хаоса. Теперь, когда я почти убедился в правильности пути и осталось лишь поболтать с Афросием, можно отписать письмо Румпелю Скупейшему. Если у него блок входящих сообщений – отправить птичьей почтой. Почему, несомненно, очень занятый глава мощного торгового клана захочет прочитать послание от незнакомца? Из-за названия письма и моего имени. «От Росгарда. Легендарная рыба». Если он не знает моего невольно прославившегося имени, то его сокланы могут знать. А волшебное словосочетание «легендарная рыба» он точно не пропустит мимо ушей. Ну, или через другие пути установить с ним связь. Короче, это возможно. Я могу заинтересовать главу клана Лемминги Хаоса. Могу убедить их в наличии здесь щуки – и я уверен, что подобную тварь игровая система почти наверняка причислит к легендарному улову. Также я верил, что клан, сумевший несколько раз подцепить на крючок водную легенду, обладает некоторыми навыками, секретами и уловками для успешной ловли. То бишь – мы сможем друг другу пригодиться.
Ну а дальше-то что? Если рыбу поймают – они узнают про перчатку в ее брюхе. Инфа разойдется быстро. Вот и еще одна головная боль. Звать Неспов – то же самое. Звать Альбатросов – то же самое. Каждый клан думает лишь о себе. Я им постольку- поскольку. Потому и не хочу, если честно, вообще никого звать на помощь. Но пока не представляю себе, как смогу прибить подводную тварь в одиночку – если это щука приползала в деревню, то это самое настоящее Найкальское чудовище!
– О?о?о?ох…
Лежащее у моих ног тело застонало и едва-едва пошевелилось. Еще минута, еще пара мученических стонов, и на меня уставился воспаленный взгляд красных глаз. Налитых кровью прожилок в глазах было столько, что казалось, что в зенках рыбака свили паутину.
– Как оно? – мирно спросил я, наклоняясь и протягивая Афросию кувшин. – Пиво. Свежее. Холодное.
– О?о?ох… – Мученически сморщивший рыбак ухватил кувшин и принялся жадно глотать пенящуюся жидкость.
Спустя пару мгновений воздух над обрывом наполнил звук очень и очень долгой блаженной отрыжки. Будто брачная песня лягушки-ревуна.
– Живой я, – сипло сообщил мне рыболов.
– Вижу, – кивнул я. – Меня зовут Росгард.
– Знаю! – истово закивал рыбак. – Ведаю то!
Бух!
Своей похмельной головой Афросий уткнулся лбом в землю, случайно угодив прямо в торчащий камень. И замер так… неужто от удара сознание потерял болезный? И что значит «знаю» и «ведаю»?
– Добрый Росгард! Славный Росгард! Избавитель! – залепетал очнувшийся рыбак. – Так и сказали мне! Так и поведали! Ежели, мол, убережешься да будешь поблизости от Найкала и деревни родимой, то он сам найдет тебя! Тот, кого Росгардом кличут! Сам придет! Сам руку протянет! Сам утешением и успокоением одарит! Кстати, а успокоения больше не осталось? – Перед моим обалдевшим носом потрясли опустевшим кувшином из-под пива.
– Позже, – кашлянул я. – Хм, а кто сказал?
– ОНА! Явилась во сне! И все поведала! Терпи, мол, Афросий! Жди, Афросий! И придет он! И ты пришел!
– Да кто она?
– Того не ведаю! Но красива! Сияет в лучах слепящих!
– А когда явилась-то? Когда ты в храме был?
– В храме? Нет! Не тогда! А тогда, когда в обмен на двух судаков выменял у бережных лохров горшок с настоем их! Там еще червячки странные плавали, их я убрал, а как горшок осушил, так она и явилась!
– Так, ясно, о чем же ты просишь, Афросий? – Я абсолютно не ожидал подобного поворота событий. И поэтому растерялся, хотя и пытался сымпровизировать.
– Спаси! Защити, о добрый Росгард! Оборони от чудовища страшного! Отдам за это все, что есть у меня!
