Босиком, в одних трусах, кое-кто получив для острастки по лицу, хребту или иным частям тела прикладом десантного ППС[10], в общем, о моральном духе тут говорить не приходится. И неудивительно, что американцы безропотно позволили согнать себя в дом и запереть – не та ситуация, чтобы корчить из себя героев.
Фактически захват аэродрома произошел даже легче, чем во время отработки действий на полигоне. Наверное, потому и легче, что там гоняли, как сидоровых коз. Командиры считали, что лучше проливать пот, а не кровь, и оказались правы. Единственно, уже под конец случился казус, едва не испортивший всю малину – пара американских истребителей начала заходить на посадку, однако полковник отреагировал мгновенно. Не зря приказал того сержанта, что сидел на рации, к остальным не запихивать, и оказался прав.
Впечатленный стволом пистолета у переносицы (калибр у ТТ невелик, но и семь шестьдесят два кажутся огромными, если смотреть на них в упор), американец безропотно ответил на вызов летчиков, дал им посадку… Ну а потом на крылья не успевших даже заглушить двигатели самолетов буквально взлетели автоматчики и расстреляли пилотов прямо в кабинах. Это были первые выстрелы с начала операции, но, к счастью, на фоне продолжающих гудеть моторов не слишком громкие и ничье внимание не привлекшие. Хотя и привлекать-то, откровенно говоря, было некого, до ближайшего жилья не менее километра.
Планом операции предусматривалось, что аэродром десантники будут удерживать до высадки подкреплений, но этого не потребовалось. Его просто никто не пытался отбить. В результате на аэродром сели вначале планеры, несущие не только солдат, даже не десантников, а просто хорошо обученную пехоту, с легким стрелковым вооружением, но и противотанковые орудия, а затем и самолеты. Высадка заняла несколько часов, транспортным машина пришлось ждать своей очереди, но до рассвета все успели разгрузиться и уйти.
Не обошлось, конечно, без накладок. Два планера разбились при посадке – один промахнулся мимо полосы и врезался в лес, второй скапотировал. Кто-то погиб, кто-то покалечился, но в целом обошлось без особых проблем, и передовые группы немедленно, используя захваченную технику, отправились к соседним аэродромам. Их основной задачей было нейтрализовать американскую авиацию, которая могла серьезно спутать Альянсу карты.
А у американцев веселье началось утром, до того еще, как они обнаружили, какая неприятность ожидает их летчиков. Рано утром выяснилось, что бомбовые удары – отнюдь не единственно, чем занимались этой ночью пришельцы из Европы. Как оказалось, пока американцы были заняты борьбой с пожарами, немецкий флот прямо среди ночи провел беспрецедентную по наглости операцию, высадив на побережье десант. Теперь обнаглевшие орлы из морской пехоты уже захватили часть береговых батарей и развивали успех, а с моря их активно поддерживали орудия немецких кораблей, включая два линкора. Однако главное веселье было еще впереди.
Морская пехоты высадилась не просто так, из желания порезвиться. Главной ее задачей был захват причалов, и два полка морской пехоты, отборные головорезы Лютьенса, справились с ней блестяще и с минимальными потерями. И когда причалы оказались в руках немцев, а батареи, способные помешать высадке главных сил немцев, нейтрализованы, в порт нагло, как на параде, начали входить транспортные корабли, спокойно швартоваться и высаживать войска. За день там оказалось ни много, ни мало, четыре пехотные дивизии. Скорость действий была такой, что американцы оказались просто в шоке. Колесников мог быть доволен – тренировки, которыми занимались весь последний месяц, не прошли даром. И специально ради этого построенные на севере Канады деревянные причалы, точная копия здешних, оказались не пустой блажью. Сейчас они спасли немало жизней немецких солдат – и стоили жизни многим американцам. Однако последнее обстоятельство адмирал лишь приветствовал, хорошо понимая, что в бою или мы их, или они нас, третьего не дано.
Единственными, кто попытался хоть как-то остановить все это безобразие, оказались летчики, спешно поднимающие самолеты с аэродромов. И вот тут-то выяснилось, что взлететь способно не более четверти имеющихся в наличии машин. Все максимально просто – советские десантники не пытались больше захватывать аэродромы, для этого у них банально не хватало людей. Вместо этого небольшие группы расположились рядом с объектами, замаскировались…
Взлетающий самолет беззащитен, его можно сбить даже из винтовки или ручного пулемета, винтовочного калибра в этом случае вполне достаточно. Если же у сидящих в засаде есть крупнокалиберный пулемет (а у русских они были, и отечественные ДШК, и трофейные браунинги), то они и вовсе короли, дел с таким оружием натворить можно немало. А уже потом, на фоне начинающейся паники, никто не мешает врезать из того же браунинга по складу горючего или разрядить фаустпатрон в ящики с боеприпасами. А потом быстро-быстро делать ноги, пока остатки охраны не сообразили, кто так жестоко вытер о них ноги. И на американских аэродромах начался ад, в котором сгорела львиная доля их авиации. Взлететь удалось немногим, в основном тем, до чьих аэродромов десантники не успели добраться или о которых просто не знали – как бы ни хороша была разведка, она не вездесуща.
