– Потом вспомню, – буркнула она наконец. – Сейчас голова другим занята, а не глупостями всякими. Глупости все, что не работа на благо страны и отечества!
– Потому, – закончил я, – мне проще. Заканчивай жрать, я вот уже почти управился, и поедем.
– Куда?
– Ловить Германа.
Она встрепенулась.
– Уже знаешь? Быть такого не может…
– По дороге узнаем, – заверил я. – Дай твой планшет… Как он у тебя открывается?.. Ух ты, никогда бы не подумал, хотя я человек вообще-то думающий, даже сапиенс… Точно для женщин делалось.
– Или женщиной, – сказала она победно.
Я покачал головой.
– Звучит сексуально-шовинистически, но в коллективе, что разрабатывал этот планшет, женщин не было.
– Ни одной?
– Ни одной, – заверил я. – Хочешь, выведу на экран имена всех конструкторов?.. Могу со справками, кто не женат, сколько зарабатывает…
– Делом займись, – прошипела она рассерженно, – а не демонстрируй свое иллюзорное превосходство самца-доминанта.
– Хорошо, – согласился я. – Рад, что переубеждать не надо. Тогда ты легче поверишь и в то, что твой подопечный сейчас находится совсем недалеко от нас.
– Мой подопечный ты, – прервала она.
– А Герман чей?
– Полицейского управления, – отрезала она. – Мы же его им преподнесли на блюдечке? Там приняли и поместили под охрану?
Я спросил с интересом:
– Здорово. Иду себе, играю автоматом, как хорошо ни в чем не быть мне виноватым, простым, совсем простым солдатом…
– Не перевирай, – сказала она сердито. – И не солдат я, а старший лейтенант. Почтение нужно иметь к званию, а ты как дикарь какой-то, никакого уважения… Конечно, мы сами отправимся за ними. Чувствую, нам везет больше.
– Да, – согласился я, – просто везет. Особенно мне.
Она посмотрела с подозрением в глазах, но я смотрел самыми честными глазами самца.
– Не знаю, – сказала она сердито, – на что ты разнамекался, но я знаю немало мужчин, которые сказали бы, что да, тебе повезло!
– Просто повезло? – переспросил я. – А я уж думал, это мои уникальные достоинства заслугой… что мы… вот-вот поймаем этих мерзавцев.
– Поймаем, – отрезала она таким тоном, словно это я с нею спорю, а она доказывает мне мою неправоту, – поехали!
Заслышав сирену, автомобили прижимались к обочине, а мы неслись, как противокорабельная торпеда, почти не касаясь колесами асфальта.
– Хорошо, – сказал я с удовольствием, – пожалуй, брошу все и пойду к вам в полицию.
– Ага, оценил!
– Как такое не оценить, – ответил я. – А если еще и дубинкой кого по ребрам на законном основании, так это вообще песня!.. Дашь отхреначить?
– Если только либерала, – сказала она.
– Идет, – сказал я. – Я их сам не терплю, хоть местами даже демократ, стыдно признаться в таких родимых пятнах…
– Фу, – сказала она, – как не стыдно? Лучше бы воздух испортил, чем о таком вслух в моем приличном обществе.
– Так я ж перевоспитываюсь, – сказал я поспешно. – Выдавливаю из себя демократа!.. Как можно быть демократом в наше суровое время всемирного щастя, когда все поют?
Она то ли дело поглядывала на экран навигатора, где я отметил нужное нам местечко.
– Как ты его вычислил?
– Метод больших данных, – ответил я значительно. – Это огромный массив, обрабатывается зачастую в фоновом режиме, если правильно настроить, но для этого нужно иметь не просто хорошо развитый мозг, но и солидную научную подготовку в близких областях, таких как нейробластия, криспохолдия или аксонодендрития…
