людьми и теми, кто может позволить себе заплатить за бессмертие.
– Это ты к чему? – поинтересовалась она наконец. – Как нам это поможет в нашем полицейском расследовании?
– Прости, – сказал я виновато, – что постоянно ухожу в сторону. Но я ученый, а не силовик, у нас мышление зачастую хаотичное, так легче натыкаться на новые идеи.
– Я думала, – заметила она, – ученые – это логика.
– Это потом, – ответил я. – Когда нащупан путь. Потом со ступеньки на ступеньку, не пропуская ни одной… А пока вот так. Если примитивно прошерстить тех, кто хотел бы продлить жизнь, то увидим… увидим… да, увидим, что таких людей чудовищно мало. Для полиции это хорошо, для науки плохо. Все по старой привычке исповедуют мнение, что жизнь нам недорога. Из-за пары добавочных лет нормальный человек не станет отказываться от свиного окорока, водки и крепких сигар… Но если предложить бессмертие?
Она молча и аккуратно ела пирожки, я пожирал бутерброды, даже стыдно, что не могу остановиться, но организм в самом деле выздоравливает, ремонтируется, требует добавочный строительный материал, вот-вот и бицепсы начнут расти.
– Второе, – сказал я, – украдено именно у нас. Почему? Мы не самая легкая добыча. Проще украсть у тех, кто торгует бананами на рынке. Там тоже суммы немалые.
– Если оптом, – согласилась она. – А почему украли именно у вас?
– Есть предположение, – ответил я.
– Давай!
– Мы серьезные конкуренты Антиэйджингу, – объяснил я. – Кто-то убивает двух зайцев. И деньги спер, и придержал нас.
Она поморщилась.
– Я бы предпочла более серьезную зацепку.
– А я бы предпочел, – сказал я ей в тон, – чтобы кто-то арестовал в эту минуту мерзавцев, и я мог бы вернуться к работе.
Она вздохнула.
– Ты прав, попробуем тянуть и за эту ниточку. Но очень осторожно, чтобы не оборвалась. А ваш отдел в самом деле конкурент Антиэйджингу?
– Еще какой, – заверил я. – У них годовая прибыль в семьсот миллиардов долларов. Семьсот миллиардов, Клара!.. Прости, Ингрид, хотя в некотором роде ты Клара. А если наша лаборатория создаст средство, что в самом деле продлевает жизнь, то они с того дня не получат и цента.
Она пробормотала:
– Семьсот миллионов? За такие деньги захватывают целые страны…
– Миллиардов, – поправил я. – Семьсот миллиардов! Ага, дошло, вижу по лицу. Знаешь, а оно у тебя выразительное. Как у актрисы. Ну, такой, особой… Для характерных ролей.
Она оборвала:
– Ближе к делу!
– Что, – сказал я, – начинаешь понимать, что и ученые, хоть и не совсем такие ценные кадры, как полиция, но тоже имеют право на существование?.. В общем, мне кажется, как только доем этот бутерброд… не смотри такими глазами, все равно съем!.. нам стоит посетить фармакологическую группу Лоуренс Вивальди…
– Что там?
– Создают средства, – пояснил я, – продления жизни. Сейчас это самый модный тренд.
Она спросила с недоверием:
– И что… такие средства существуют?
Я сдвинул плечами.
– Как сказать.
– Так и скажи!
– Проверено только на бактериях, – сказал я, – на червях, на мухах и мышах. Червям жизнь удлинили в сорок раз, мухам в двадцать, мышам в четыре раза. Но это вовсе не значит, что человеку можно удлинить даже вдвое. Или вообще удлинить. Человек как бы не совсем мышь.
– А на человеке, – спросила она, – опыт что показал?
Я снова сдвинул плечами.
– Во-первых, это запрещено…
Она фыркнула.
