– А это мои шпильки, – добавила Майя.
– Идиот, – высказался Дэйв вполголоса. – Надо же, под своим матрацем прятать!..
Я же увидел медальон старинной работы, очень красивый даже на мой неискушенный взгляд… на оборванной цепочке, испачканной кровью. Инспектор тоже это увидел, судя по всему, и взгляд его заледенел.
– По-моему, я уже где-то видела эту вещь, – тихо сказала Фиона, указывая на медальон, и, подумав, просветлела: – Да, точно, это из картинной галереи! Там есть витрина с безделушками…
– А это моя Библия! – не слушая ее, воскликнул Бейнс и схватил старинную книгу в тяжелом переплете. – Дэниел! Что все это значит?! Почему это ты лежишь тут, как какой-то… какой-то…
– Дракон на груде сокровищ, – подсказала Эстер.
– Да! Объяснись немедленно!
Тот молчал.
– Я объясню, в чем тут дело, – вмешалась вдруг миссис Донован. – Но, пожалуй, лучше пройти вниз.
Разумеется, все направились в гостиную, разобрав свои сокровища, а комнату на всякий случай заперли на ключ, хотя у Дэниела явно не было сил бежать. Попросив не начинать беседу без него, инспектор отправился звонить в управление, чтобы прислали машину и констеблей.
– Мисс Бейнс верно упомянула о драконе, – сказала миссис Донован, дождавшись возвращения Рассела. – Помните, мистер Дэниел Бейнс взял нож из бювара?
– Этим ножичком только детей пугать, – буркнул Тоби.
– Это не подделка и не копия, – продолжила экономка спокойно. – Это проклятие Генри Уоррена.
Я оторопел. Так вот почему о кинжале в завещании упоминалось отдельно!
– Ничего не понимаю, – признался инспектор. – Объясните, будьте так любезны!
– Мистер Уоррен был достаточно одиноким человеком, – начала она. – Близких друзей у него не имелось, поэтому частенько он звал меня – посидеть возле камина и поговорить. Я женщина скромная, дальше Лондона никогда не бывала, ну а книжки мне читать некогда. Словом, я никогда не отказывалась послушать истории о его путешествиях – все не так скучно.
Судя по взгляду Бейнса-старшего, он окончательно уверился в своих подозрениях относительно того, что связывало экономку и хозяина дома. Я же поглядел на нее с сомнением: не бывала дальше Лондона? А где же она тогда познакомилась со всеми своими респондентами? Не через газетные же объявления!
– Можно ближе к делу? – попросил инспектор. – У меня там задержанный в комнате сидит.
– Конечно. Мистер Уоррен вынужден был обеспечивать младших братьев и готовить приданое сестрам, – тут миссис Донован окинула собравшихся таким выразительным взглядом, что я не выдержал и прижался к ноге Майи. Та ласково погладила меня по голове. – Ради заработка он устроился подручным в археологическую экспедицию. Затем снова… и снова…
– Я понял, – перебил Дэйв. – Он прикарманивал находки.
– Разумеется, – невозмутимо сказала экономка. – Ну а потом выгодно продавал. Так что, господа…
– Мы многим обязаны дядюшке Генри, – кивнул Дэйв. – А что дальше?
– А дальше он нашел некую вещь, поразившую его проклятием, – будничным тоном произнесла она. – После этого он мог понять, безделушка перед ним или ценная вещь, лучше любого антиквара, и не мог эту вещь не взять.
«Вот почему его приметил Отдел! – сообразил я. – У Генри было чутье на артефакты! Совсем не как мой нюх, но по-своему не менее интересно…»
– Что-то тут многовато подделок, – буркнул Тоби, хмурый, как грозовая туча. – Не скажешь, что дядя разбирался в таких штуках.
– Он не мог не взять любую понравившуюся вещь, даже грошовую, – пояснила миссис Донован. – Сколько этого барахла я раздарила соседкам и отнесла на распродажу… Но не важно. Чем дальше, тем сильнее его мучила жажда обладания вещами…
– Как в страшной сказке! – шепнула Фиона.
– Копить, копить без конца и без цели… Он старался бороться с этим. Собственно, потому и путешествовал почти всю жизнь – искал кого-нибудь, кто сумеет справиться с проклятием или хотя бы поможет усмирить его.
«Судя по всему, нашел», – подумал я и угадал.
– При нем всегда была масса амулетов, дом тоже напичкан ими, вы сами видите, – кивнула на стену с масками миссис Донован. – Он пытался контролировать эту свою страсть.
– Распущенность это и потакание греху, а никакое не проклятие, – проворчал старший Бейнс, однако никто не обратил на него
