– Дэниел, мальчик мой! – просипел он. – Он жив?!
– Нет, конечно, – ответил бессердечный призрак. – Но он тут. Позвать?
Бейнс только отрывисто кивнул и вцепился в подлокотники кресла.
– Дэни, – позвал Генри, обернувшись, – хватит рыдать, иди сюда!
Медленно, словно нехотя, в углу проявилась бледная тень Дэниела Бейнса. Он и при жизни-то выглядел тощим, а сейчас превратился в тусклую дымку, Генри, и тот выглядел куда бодрее!
Девушки разом заохали, жалея бедолагу, а мистер Бейнс осел в кресле и схватился за грудь.
– Эй, ты помирать надумал? Так к сыночку спешишь? Ладно, шучу! – Генри расхохотался над собственной остротой (должен сказать, весьма дурного пошиба).
– Ну вы и… – сказала Бэйби.
– Папа, прости меня, – выдавил Дэниел, глядя в пол. – Я не хотел, чтобы так получилось.
– Не хотел?! – вытаращился на него Бейнс и побагровел еще сильнее. – Так, значит, ты все-таки… ты…
Видя, что отца заело, словно граммофонную пластинку, Дэниел сглотнул и признался глухо:
– Да, это я убил Лили. Но я не хотел!
– Вы взревновали? – вмешался инспектор, которому эта ожившая сцена из сентиментального романа, кажется, изрядно надоела.
– Что, простите? – Дэниел вскинул на него удивленные глаза.
– Хотелось бы узнать о причинах убийства, если вы изволите их раскрыть, – пояснил Рассел так вежливо, что за этой вежливостью отчетливо читался сарказм. – Вы же ее не просто так убили?
– Не просто так, – повторил Дэниел покорно. Даже смерть не избавила его от меланхоличности. С другой стороны, было бы странно, добавь ему призрачное состояние жизнелюбия. С третьей стороны, его теперь не мучила чахотка.
– Только не говори, что ты правда влюбился в Лили, – заметил Дэйв, закидывая ногу на ногу. – И что она предпочла меня, поэтому ты ее убил. Это просто пошло, в конце концов!
– Нет! – вскричал Дэниел так пылко, что я усомнился в своих выводах. По-моему, при жизни он бы промолчал. – Чтобы я влюбился в эту вульгарную девицу?!
«А кровь не водица, – хмыкнул я про себя. – Старший Бейнс выразился бы точно так же!»
– Тогда какова причина? – уже нетерпеливо поинтересовался инспектор. – Я просто любопытствую. Сами понимаете, смерть закрывает все счета.
Я вообразил наручники, с помощью которых можно задержать призрака, и суд, который выносит ему приговор… и помотал головой. Брр, надо больше спать. Но если выбирать между сном и Майей…
– Лили была воровкой! – с раздражением ответил Дэниел. – Она просто грязная воровка! И ладно бы крала по мелочи, но ведь она замахнулась на работу великого Бенвенуто Челлини…
– Постойте! – перебил я. – Вы о том кулоне на порванной цепочке?
– Кулоне?! – по-моему, не будь Дэниел призраком, его бы сейчас хватил удар. – Это не кулон, это медальон исключительно тонкой работы. Челлини сделал его для супруги герцога Миланского… Да, он был очень плодовит и создал уйму безделушек, но эта вещь уникальна. Она считалась утерянной! Вы хотя бы можете вообразить ее ценность?!
Хм, интересно, где же Генри ее стянул?
– Сто тысяч? Двести? – предположил Рассел, чуть подавшись вперед.
Дэниел презрительно скривил губы:
– Вы все меряете в деньгах? Настоящее искусство бесценно!
– А можно ближе к делу?
– Поменьше болтай, – изрек призрак Генри. – Давай уже, сознавайся, сколько можно кошку за хвост тянуть!
И он, подмигнув Майе, уплыл куда-то в сторону.
– Да, я убил ее, – выговорил Дэниел. – Нечаянно. Толкнул и… Но я ни о чем не жалею, так и знайте! – грудь его бурно вздымалась, как будто в ней по-прежнему отчаянно колотилось сердце. – Эта мразь украла сокровище! Настоящее сокровище! Подглядела, как я смотрю на него, и…
– А почему вы раньше его не взяли? – спросил инспектор. – Как только увидели?
– Витрина была заперта на ключ, – нехотя признался Дэниел. – А я же не наследник, не мог потребовать, чтобы ее открыли. Хотел Тоби привести, а тут как раз эти дурацкие танцы. Я пошел еще раз полюбоваться и…
