– А не видели ли вы, сударыни кошки, чего-то подозрительного на днях? – спросил я.
Они переглянулись и снова замяукали на разные голоса.
– Видеть не видели, – перевела Майя, – но рано поутру им вдруг не захотелось входить даже на крыльцо, хотя Минни всегда давала им молока. Кажется, именно в тот день ее убили… А потом уже нашли тело. Но они ничего не видели, чуяли только что-то опасное.
– Это и я чуял, – почесал я за ухом, а Майя машинально пригладила мне вихор. – Но что?
– Мырк, – серьезно сказала самая маленькая кошка с рваным ухом.
– Сейчас опасности нет, – перевела девушка. – Спасибо вам, кошки.
– Мяу, – добавила та, что с галстучком.
– Еще мелькал хозяин, – добавила Майя.
– Это какой? – не понял я.
– Ну, покойный Уоррен. Заглянул сюда зачем-то. Спасибо вам, кошки.
– Мур, – ответили они вразнобой и переместились на полку.
Бесполезно, подумал я. Ни камень, ни кошку мы не найдем к оговоренному сроку, а потом нас благополучно выставят отсюда законные наследники!
Видимо, о том же думала и Майя, потому что лицо ее мрачнело на глазах.
– Мя! – сказала вдруг маленькая кошка и выгнулась дугой. Это была та самая, которую я видел на подоконнике. – Мр-рык! Мр- ряу!
– Она вспомнила, – перевела Майя, – когда стало страшно и все решили уйти, она запрыгнула на окно. Минни стояла у стола и что-то мыла. А потом упала.
– А что, что она мыла?!
– Мры, – задумчиво ответила кошка. – Мур-рау?
– Что-то не очень большое. Точно не тарелку и не кастрюлю, тарелки эти дамы прекрасно отличают. И не столовые приборы…
Она вдруг замерла.
– Майя? – я осторожно тронул ее за плечо, но она подняла руку, мол, думаю, не отвлекай.
Потом она повела себя вовсе уж странно: подняла крышку на бочонке в углу (на всю кухню запахло кислой капустой, и я невольно зажал нос) и что-то выудила оттуда. Видя, очевидно, мою гримасу, она облила это что-то водой из кувшина и показала мне.
– Вот это выронила Минни, – сказала она. – Когда мы утром мыли посуду, эту вещь нашла Эстер. Может это быть вашим камнем?
– Не знаю, – честно ответил я, глядя на совершенно невзрачный булыжник размером с мой кулак. – Я уже ничего не чую, все запахи смешались. И он не мой.
– Ну, я думаю, никто не станет по нему плакать, – фыркнула Майя. – Держите и идем, пока нас не начали искать. Вы останетесь на обед?
– Смотря что подадут на стол, – хмыкнул я. – Яичницы что-то не хочется, да и миссис Донован занята… Обойдемся тем, что накупили Дэйв с Хелен?
– Конечно. Но собаку я к себе в спальню больше не впущу… – с каждым словом тонкий, но твердый палец все больнее утыкался мне в грудь.
– Ничего, пойду к себе, – ответил я, внутренне оскалившись. Говорить о ночевке у порога я не желал. Хотя и хотелось, что греха таить.
– Идите, – фыркнула Майя.
– Стоп, – спохватился я, – мы ведь собирались искать письма.
– Ищите, – пожала плечами она. – Вон там, в столе.
Я не стал спрашивать, зачем ей понадобилось рыться в столе, и выдвинул ящик.
По-видимому, кухню использовали вместо гостиной для прислуги. Во всяком случае, здесь хранились счета, списки продуктов, прочие хозяйственные записи. А также несколько десятков писем в конвертах.
Я взглянул на почтовые штемпели и чуть не присвистнул. Ну и ну! Рио-де-Жанейро, Бангкок, Нагасаки, Кейптаун…
– Ничего себе знакомства у миссис Донован! – выдохнул я, перебирая конверты. – Хм, вся корреспонденция направлялась в
