контрабандистов целиком: тёмные и светлые пустые коридоры, склады, технические и жилые помещения, камень и лёд, слагающий тело малой планеты, – всё это сливалось в своеобразный серый фон, и на этом фоне проступали еле заметные точки и линии. Напряжения в толще небесного тела, грозившие когда-нибудь обернуться очередной трещиной на поверхности мегаастероида прямо в гуще подземных построек, опасные места вроде постоянно активированных гравитационных ловушек («доставка» – параноики! И всё равно ведь не помогло…), чуть более контрастные из-за своей опасности, готовые к стрельбе пушечные комплексы, поводящие стволами над самой головой… Но все эти отголоски неживого казались всё равно неяркими и размытыми на фоне слепящих искр жизни рядом. Всего четыре источника яркого света. Чёткие, как перегретые металлические спирали древних ламп накаливания, чувства псиоников, его и Лиссы. Тусклый на их фоне и с каким-то металлическим «привкусом» отпечаток спокойного сознания Флои – мехна контролировала работу систем причального комплекса. И расплывающееся многоцветное пятно на месте, где за спуском шаттла следил отец: клипсы генератора белого шума исправно искажали и дробили отблески его эмоций, не позволяя понять, что самый близкий на свете человек думает и чувствует на самом деле.
Отец не снимал защиту даже во сне, с тех пор, как что-то нашёл в лаборатории под Центром дальней связи на Каллиге. Лисса считала, что подобное поведение папы было доказательством гибели мамы… По крайней мере, ложь своим детям чуть ли не в первый раз в жизни могла иметь под собой только такой весомый повод. Сам же Гор полагал, что отец сказал правду… только не всю. Если бы все те споры, что они вели на эту тему, проходили вслух, то брат и сестра охрипли бы ещё в первый месяц на борту «Панцирной рыбы»! Сошлись сразу только на одном – не пытаться узнать скрываемое у самого папы. Недаром мама раз за разом повторяла о том, что семья – важнее всего, а важнее всего в семье – действовать заодно. Отец знает, что делает. Тем более что последующие события очень хорошо показали, насколько они были не готовы самостоятельно принимать хоть какие-нибудь решения о своей дальнейшей судьбе.
Всего год прошёл, а казалось теперь – целая жизнь. Какими они были наивными и глупыми – страшно вообразить! Верили в добро и зло, верили, что, если сможешь объяснить свою позицию другому, тот примет твою сторону… Это был тяжёлый год – не раз и не два, залезая в чужие головы, словно замарывались в грязи: под «гранью» человек ничего не может скрыть. А ещё раз за разом врывались в чужие дома, разрушали пусть и не лучшие, но всё-таки жизни. И убивали. Впрочем, «мирные» шахтёры, как правило, с удовольствием убили бы их самих, желательно сначала поймав и вдоволь покуражившись – что поделать, отсутствие власти как таковой и «закон фронтира» позволял выживать и становиться успешными только людям с определённым характером. По сравнению с вольницей добывающих артелей переход к «принуждению от корпорантов», происходивший в системе НК-4 в том числе и при помощи нофо с «Рыбы», казался наступлением цивилизации после ужасов Средневековья.
Сейчас Гор даже не мог сказать: сумей он вернуться во времени назад, захотел бы остаться в своей мирной чистенькой детской реальности на Земле, где при нём бы оставались мечты о сильных и гордых космических пиратах и настоящих бластерах и не было и тени подозрения о грудах горелых трупов, по которым шагают абордажники? Хотя нет. Лучше уж так, чем в шестнадцать обнаружить, что мир вовсе не такой мирный и безопасный, каким казался ещё пару лет назад. Здесь, во Вселенной-1, есть десятки звёздных систем, где государства защищают общество от большей части социальных проблем. Вот только люди везде одинаковые, а система просто не может успеть везде. Попасть в социально приемлемый процент неизбежных жертв преступников, мошенников или, что ещё хуже, представителей законной власти? Ну уж нет! Нужно отрастить собственные зубы, а потом уже можно подумать и о том, чтобы вернуть своё по праву… маму или хотя бы фамилию её благородного рода.
…Медленно снижающийся шаттл прошёл отметку высоты в три километра, и у его опытного шкипера внезапно испортилось настроение. Всё было хорошо, отыграл он свою часть обязательного «представления» на ура (дурацкая рутина!), но что-то беспокоило. Чуть-чуть. А внизу, укрывшись в глубокой тени одной из мачт, несущих оборонительное орудие, юные псионики синхронно подняли голову, «разглядывая» появившийся в поле их чувств объект. Появился противник – и два пусть рано повзрослевших, но подростка исчезли: уже привычное, а не спонтанное, как на первой «миссии», усилие временно изменило их сознания, сплавляя воедино естественные и сверхъестественные чувства, силы, навыки, а заодно выметая прочь сомнения из головы. Опасен? Убить. Свой? Защитить. С каждым разом подобное «превращение» проходило всё легче и естественней…
Часть вторая. …Перешагнув пределы наших мыслей…
Посадка на планетоид с тяготением менее одной сотой g[20] для стороннего наблюдателя довольно скучное зрелище. Стойки опор, двигатели ориентации – всё это имеет пусть и большой, но конечный ресурс, и нормальный собственник, разумеется, старается уменьшить износ частей своего корабля. Особенно если это карго-корабль, а не бронированный рейдер наёмников или бандитов, те-то влёгкую «отбивают» расходы на каждый рискованный и затратный манёвр. Не сказать, что «контрабасы» зарабатывают сильно меньше, но, как говорится, «копейка рубль бережёт». Зачем напрягать генераторы искусственной гравитации, гася ненужный манёвр, когда можно не напрягать? Опять же ценный груз целее
