– Я за своё добро любому горло перегрызу.
– Даже мне?
– Без исключения, – жёстко сказал я. – Крыс не люблю. Это намёк на возврат мотоцикла, всё, что было при нём, и закладки в гараже. Верните моё добро, ворьё!
– Насчёт золота ничем помочь не могу, его уже отправили в Гохран.
– Ну ладно, ещё накопаю, а вот остальное верните.
– Это без проблем, кроме автомата, конечно, и гранат.
– Ладно, ешьте на здоровье, – насупился я. – Вот не стыдно вам ребёнка грабить, детдомовца, совсем не стыдно?
– Нет, тебя только и надо что раскулачивать.
Мы посмеялись и перешли уже к более конструкционному диалогу.
– Ты почему на контакт не шёл? Что случилось, Макс?
– Нашёлся хороший человек, который взял меня в ученики. Сами знаете, что я тянусь к новым знаниям, а тут особенно понравилось, да и человек хороший.
– Почему же ты от него ушёл?
– Он ушёл от меня. Умер. Старенький был… Давайте сменим тему, не хочу говорить об этом. Я тут новости слушаю, газеты читаю, о Союзе мало пишут, но то, что пишут, я считаю сплошным враньём. Что там сейчас происходит?
– Информация о тебе дошла и до генсека, давно, ещё в прошлом году. Он на контроле всё держит, лично прочитал все твои тетради, не копии. Так как треть поданной тобой информации подтвердилась, ни у кого уже нет сомнения, откуда ты, так что тебя ждут.
– А Брежнев что?
– Некоторые реформы начали вводить, поговаривают, злой был, как чёрт. Меня вызывал. Долго мы вели беседу, но я не заметил, чтобы он проявлял эмоции, спокоен был, как удав. Твоя информация дала толчок к действию. Сильно сокращены вливания средств в Африку и Азию. Хватит им. Скоро их совсем прекратят финансировать. Тут ты прав, на улучшение жизни советских граждан деньги надо тратить. По остальному изменения тоже есть, но пока глазу они не заметны.
– А как же шишки, которые наверху, что хотят, то и творят, князьки местечковые?
– Пока с этим сложно, работают. Сопротивление большое. Что хуже всего, произошла утечка, о тебе знают те, кто не должен был знать.
– За границу информация ушла? – насторожился я. Это было хуже всего.
Братский поморщился и нехотя ответил:
– Достоверного подтверждения у нас пока нет.
– Фигово, я смотрю, у вас там дела обстоят. Такая сильная группировка у противника?
– Мы её обезглавили, но пока цела. Продолжаем работать, несколько видных членов политбюро внезапно скоропостижно скончались. Всё чисто, две естественные смерти по старости, один несчастный случай. Это те, кто поддерживал оппозицию. Осенью будет собран внеочередной съезд, там будут введены новые решения.
– Усиление наблюдения конторой за высшими чиновниками? – заинтересовался я.
– Брежнев на это не пойдёт, – покачал головой Братский. – Времена уже не те, ты был прав, ему не дадут это сделать.
– Фигово.
– С нами уйдёшь?
– А вот это нет. Сперва порядок у себя наведите. Осенью я с вами свяжусь. А сейчас снова тетради вам передам. Там много чего, по технике, по перспективным людям и по миру, включая все природные и человеческие катастрофы. Всё, что знал, выдал. Сейчас. – Я быстро написал ручкой на салфетке, где закладки, и передал её Братскому. – До конца лета я проведу на побережье разных стран, отдохну, буду вживаться в местную жизнь, а осенью, возможно, обратно в Союз. Олег Игоревич, вы там посодействуйте по возвращении, чтобы я вернулся в десятый класс, ну и музыкальной школы тоже. Ученье – свет, правильная поговорка.
– Посодействуем. Контакты для связи оставишь?
– Нет. Возвращаться через ваше посольство буду. Сообщу о себе. Дальше сами вывезете.
– Это приемлемый вариант, – согласился он. – Сам понимаешь, при возвращении мы гарантируем твою безопасность.
– На это только и уповаю.
Больше мы сидеть не стали, чтобы не привлекать внимание, и разошлись. Основное сказано, всё, что нужно, передано,
