Он говорил громко, не сдерживая себя. Намеренно. Оба посмотрели по сторонам.
– Ладно. Скажи все, что знаешь, а затем, пожалуйста, уходи.
Он кивнул. Впрочем, это могло означать все, что угодно.
Лорна открыла дверь и, не включая свет в прихожей, повела Брэда в свою комнату. Там она, содрогнувшись от чувства вины, вдруг осознала, какой нормальной показалась ей эта ситуация. Во время их романа он часто бывал у нее, и даже Патта привыкла к его визитам. Лорна не хотела начинать все сначала, но при этом она не считала Брэда просто партнером на одну ночь. Какое-то время, пусть и недолго, в мрачный период ее жизни, когда она не сомневалась, что контакты с Томаком полностью оборваны, она верила, что может даже полюбить Брэда. И сейчас его присутствие неприятно напомнило ей об этом. Все закончилось – несколько месяцев назад. Ей по-прежнему нужен Томак, и только Томак.
– Ты хочешь перебраться на Тремм, – сказал Брэд и пинком закрыл дверь. – Я знаю, о чем ты думаешь, и мне уже все равно. В прошлом году ты все четко разъяснила.
– Прости, я не хотела причинять тебе боль. Мы все тогда сказали друг другу. Я совершила ошибку…
– Ладно, забудь, жизнь продолжается. Кажется, я могу тебе помочь. Недавно у меня появилась возможность брать у друга лодку – точнее, яхту. Я учусь управлять ей и уже несколько раз прошелся вдоль побережья. Я думаю – я
– Ты хочешь сказать – без риска потерпеть крушение? – спросила она. Брэд кивнул. – А охрана?
– В файле, где я нашел карту, достаточно информации о том, как патрулируется остров. В теории его охраняют так же надежно, как Дворец сеньории, однако на практике побережье защищено слабо. Если пойти ночью, нас никто не обнаружит.
– Это слишком опасно!
– Нет. Ты внимательно изучила прибрежные воды?
– Почти на них не смотрела. Картинка была на экране всего несколько секунд.
– Море там мелкое и обычно спокойное. Приливы умеренные. Камни только в западной части залива. В ненастную погоду там действительно опасно, но если погода испортится, то мы даже не выйдем.
– Зачем тебе это, Брэд?
– По тысяче самых разных причин.
– Поясни.
– Прежде всего меня мучает совесть за то, что произошло в прошлом году. В те дни ты тяжело переживала разрыв… Я воспользовался твоей слабостью и сейчас хочу все исправить. Тогда твои слова вызвали у меня гнев, но теперь я понимаю, как важен для тебя Томак. То, что между нами было, – это ошибка.
– Брэд, я же просила у тебя прощения.
Неприятной тенью мелькнуло воспоминание. Лорна уже слышала все это от него – при других обстоятельствах, в другой комнате. В его словах звучала невысказанная угроза, страсть, даже одержимость. Брэд неоднократно заявлял о том, что он ей нужен. Он возводил ее на пьедестал и низвергал, подрывая ее уверенность в себе, в ее работе, в Томаке, а иногда и в собственном здравомыслии. Тогда это напугало ее и помогло ей принять решение. Лорна в течение нескольких недель отказывалась приближаться к нему. Тогда. За последние месяцы они отдалились друг от друга на безопасное расстояние.
– Ты сказал, что у тебя есть и другие причины, – негромко заметила она.
– Главная – я хочу искупить свою вину. Есть и еще одна, более сложная. Дело в том, что нам запрещено бывать на Тремме – туда никого не пускают. Для меня это вызов. Мы с тобой картографы, Лорна, нас учили тому, что карта должна быть объективным фактом. Если остров существует, то у нас есть право нанести его на карту. Единственная причина, по которой Тремма нет на наших картах, связана с политикой. Правительство какой-то страны решило, что в его интересах завладеть Треммом, и остров внезапно перестает существовать. Но это не наше правительство и не наша война. Наверное, одна из северных стран заключила сделку с сеньорией – такое и раньше случалось. Нелепо. Мы каждый день, каждую ночь видим остров своими глазами. Все жители Миквы и еще тысячи людей знают, что Тремм – здесь. Так почему его нельзя поместить на карту?.. Я хочу отправиться туда, походить по острову.
– И вернуться? – спросила Лорна.
Брэд пожал плечами:
– Если я тебя перевезу, что ты будешь там делать?
– Мне нужно выяснить, что стало с Томаком. После отъезда я не получила от него ни одной весточки. С ним что угодно могло произойти – болезнь, несчастный случай… Может, он стал жертвой преступления. Я даже не знаю, жив ли он. Я полагаю, что жив,
