шумный «великий праздник» и без того постоянно звучал в голове Андрея. Если кому-то хочется повеселиться, пусть развлекаются без него.
Хорошо протопив землянку и оставив на полу охапку толстого, порубленного на полуметровые куски валежника, Велихост и Ченосик незаметно исчезли. Снаружи все громче слышались песни, веселые крики, ритмичный гул множества бубнов. Лесовики веселились, кричали, пытаясь разбудить уставших небесных духов, призывали их на борьбу с силами тьмы, хвалили первопредков и приглашали их разделить общую трапезу.
Андрей подбросил дров, заглянул в стоящие у очага кувшины из-под браги – шаман расслабился, и они уже несколько дней оставались пустыми. Впрочем, запас самогона пока еще имелся, укорять добровольного помощника леностью не за что.
Колдун разрыхлил свою постель на верхней, теплой полке. Перестелил, разровняв, шкуры, добавил еще дров в очаг и полез спать.
А снаружи все громче и громче гудел праздник. Стучали бубны, объедались жареным мясом охотники, прыгали, кувыркаясь через ножи, молодые храбрецы, готовые вместо великих прародителей начать битву за свет и день. Только бы те откликнулись, вернулись, одарили своим вниманием!
– Любый! – крикнул кто-то.
– Любый! Любый! – отозвались вдалеке.
И уже через несколько минут толпа принялась яростно скандировать:
– Лю-бый! Лю-бый! Лю-бый!!! – Причем каждый такой такой выкрик, словно особо сильная молитва, обдавал дремлющего чародея жаром, словно горячей водой из тазика плеснули.
Андрей, не выдержав, спрыгнул с постели, выбрался из лаза, вышел на утоптанный до глянца снег, в свет десятков костров.
– Лю-ю-юбый!!! – Восторг лесовиков окатил колдуна, тряхнул горячим ознобом.
Здесь было темно. Ночь разрывали только костры, но света их хватало лишь на сотню шагов в стороны. Большая часть гостей утопала во мраке. Молодой чародей вспомнил слова Велихоста о полнолунии и вскинул руки, касаясь вытекающим из них теплом облаков. Взялся за тучи, раздвинул их в стороны.
На холм, на заставленное чумами заснеженное болото потек яркий желтый свет огромного диска, словно специально снизившегося к самым верхушкам деревьев. Собравшиеся на торжество лесовики отозвались на это простенькое действо еще большим восторгом, снова и снова ритмично выкрикивая имя чародея.
Волна нового поклонения и восхищения накатилась на Андрея опьяняющим жаром. Эта сила, эта энергия вливалась в его душу и плоть, превращая в самый настоящий живой факел. Он горел на склоне холма маленьким земным солнцем, полыхал ядерным взрывом. От ощущения невероятной силы, потрясающего всемогущества у колдуна буквально закипала кровь в жилах. Накопившийся внутри, зажатый в душе ураган требовал выхода…
– Духов! Пусть Любый призовет духов! Разбуди их, Любый! Призови к нам! – скандировала толпа.
Андрей, ничего уже не боясь и не сомневаясь, вошел в очерченный кострами круг, сбросил одежду.
– Знак солнца, знак солнца!!! – ахнули лесовики, впервые увидев обнаженного чародея. – Знак отца небес!
Андрей сделал два шага и прыгнул вперед, через нож, совершая в воздухе кувырок.
Толчок…
Тело чародея словно бы прорвало невидимую мембрану – и все изменилось! Звуки вокруг стали другими – острыми, звонкими, добегающими из самых невероятных далей, запахи захлестнули обилием и разнообразием, а тело напряглось, замерло, словно тетива натянутого до предела лука…
Андрей разжался, выстрелил и стремглав промчался сквозь толпу лесовиков, через все болото и чащу за ним, по широкой реке, гладко выметенной ветром. В лунном свете тут и там вдоль русла сверкали ледяные прогалины. Молодой чародей остановился на одной из них. Из отражения на него глянул матерый, широкогрудый, мохнатый серый волк, на груди которого сверкал серебряный с янтарем амулет любви.
Зверь, в толчке глубоко процарапав лед когтями, промчался дальше, легко запрыгнул на высокую скалу над рекой, вскинул морду и протяжно, торжествующе завыл на низкую полную луну. Сорвался с места, стремительной стрелой прорезал лес и болото, помчался к свету костров, ворвался в огненный круг, взметнулся над ножом, кувыркнулся – и покатился по насту обнаженным мужчиной.
– Духи верну-у-у-лись!!! – заложило уши от слитного восторга охотников.
Андрей распрямился, пошел по кругу, глядя в плотную толпу. Заметил чуть светящегося лесовика, указал на него
