– Подослали госпожу Оракул, которая и поведала мне о грядущем предательстве Мираны, сказав, что таково мое наказание за то, что я уничтожил людское поселение, не найдя иного пути решения проблемы. – Мой дракон умолк, а мне без слов было понятно, что эти воспоминания причиняют ему боль.
Поцеловала любимого и промолвила:
– Это было давным-давно! Да и все, даже сами боги, совершают ошибки.
Шайнер горько усмехнулся и серьезно попросил:
– Ма-шерра, пообещай мне, что никогда не станешь спорить с богами!
– Конечно, не стану, не переживай. Я не Агнэя! – торопливо заверила я.
– Смотри, задумаешься о подобном, и я лично тебя выпорю, – мрачно оповестил дракон, уловив обрывки моих мыслей.
– Хорошо, мой князь, ради тебя постараюсь сдерживаться, – пообещала я, ощутив тревогу супруга.
– Смотри у меня! – погрозил Шайн и вернулся к своему рассказу: – Я уже когда-то спорил с ними и ничего хорошего из этого не вышло. Я заявил Ориену, что не принимаю наказание, а Муаре сказал, что мне нет никакой разницы в том, какая именно человечка станет моей Равной.
– На месте Создателей я бы тебя сразу прибила за такое!
– Вот и не повторяй моих ошибок. И сестрице своей скажи!
– Кстати о Тинаре… У меня к тебе будет одна просьба, но это потом, а пока мне интересно узнать, что было дальше. Как тебе удалось избежать превращения в статую в той, другой реальности?
– Очень просто! Я узнал, из-за чего Мирана согласилась помогать черным, и сам дал ей то, чего она хотела.
– Чего именно?
– Власти, богатства, долгожительства…
– Но вы любили друг друга? – При этом вопросе сердце мое затрепетало.
– Да, – Арриен крепче прижал меня к себе, – в самом начале. Видимо, потом я ей надоел, да и поживи с одним мужчиной три сотни лет…
– Почему-то мне кажется, что
– Ты – другое дело. – Шайнер взглянул на меня с такой нежностью, что все остальное потеряло всякое значение.
Я позволила себе отвлечься и прильнула к губам Шайна. Он не протестовал, будто только и ждал, когда я умолкну и поцелую его. В общем, наш разговор опять прервался…
– И чем все закончилось? – спросила я после очередного перерыва.
Арриен отозвался не сразу, задумался на некоторое время, а после проговорил:
– Ты уже знаешь, чем все закончилось. Я в полной мере осознал, как был не прав, когда надумал бросить вызов богам. Ориен и Муара исполнили свое обещание и наказали меня, только более жестоко… В том мире я понял одно: лучше самому стать статуей, чем потерять свою Равную. Там я умер вместе с тобой…
– Это было ужасно, – невольно вздрогнула, эти воспоминания причиняли боль и мне тоже. – К тому же тот мир отличается от нашего.
– Да, я и не думал, что так важен для Омура, – попробовал пошутить супруг, только получилось совсем невесело.
– О да, – согласилась я, – если бы ты не стал статуей, то и Норуссии не было бы вовсе.
– Много чего не было бы…
– Но многие бы остались живы – родители Андера, Мирисиниэль, твоя матушка… – Я умолкла, понимая, что тревожу его душу.
Шайнер тоже промолчал, просто крепче обнял меня, поцеловал и прикрыл веки.
Спустя некоторое время я снова начала разговор:
– А как тебе стало известно о той реальности?
– Боги напомнили мне о ней во время путешествия к феям. Однажды ночью во сне я увидел все это, – грустно поведал Шайн.
Можно было бы и промолчать, но я не смогла и с отчаянно бьющимся сердцем осведомилась:
– А ты сильно любил Нойррана и Рину? Жалеешь, что пожертвовал ими ради меня?
Арриен вновь помолчал, а затем сказал:
– Нилия, я любил своих детей, но в любом случае я плохо помню чувства, которые испытывал. Говорил же, что те воспоминания для меня как сон – вроде было, а вроде и нет. Главное, что ты жива и мы вместе! А дети… – Он умолк, а я замерла, ожидая
