самой высокой башне императорского дворца был установлен песочный указатель. Насыпанный в него песок, перемещаясь из одной стеклянной части в другую, постепенно менял цвет с черного на белый. Таким образом, всем становилось понятно, когда приближается ночь или наступает день. Проходя по пустынной галерее с большими окнами, я обратила внимание на то, что песчинки медленно светлеют, означая приход утра.
Войдя в трапезную, поздоровалась с уже сидящими здесь Ксимером, Лерианом и Ремизом. Последние, прежде чем ответить мне, как-то подозрительно призадумались, а затем Раон бросил взгляд на Шайнера. Заметив это, Ксимерлион подпрыгнул на месте и ударил локтем в бок сидящего рядом нага. Лериан оторопело кивнул, и теперь вся троица посмотрела на моего дракона. Я же обратила свой взор на мир Оллариля:
– А где Лисса?
Сиреневоглазый наследник Снежной империи моргнул, дождался молчаливого кивка Арриена и торопливо ответил, скосив глаза в сторону:
– Лиссандра еще спит!
Слишком уж он быстро мне ответил! В мою душу закралось смутное подозрение.
– Вы ее усыпили?
– Усыпил, – невозмутимо сообщил Ксимер. – Решил, что обойдусь без слезных проводов.
– Рыжая придет в ярость, когда проснется, – вздохнула я. – А если вы погибнете, то и она …
– Я не погибну, – убежденно отозвался демон. – К тому же на свою шерру я навел довольно простые сонные чары. Не переживай, Лисса проснется, когда мы войдем в лабиринт. – Он выразительно посмотрел на Шайна.
Тот усадил меня за стол и подал блюдо с едой. Все это время Ремиз и Лериан пристально наблюдали за мной, так что я не выдержала:
– Господа, у меня за ночь выросло третье ухо или рог на голове?
– Не-ет, – отозвался рубиновый дракон.
– Тогда отчего вы так старательно меня разглядываете?
Мир Шеррервиль бросил растерянный взгляд на Арриена, Лериан сделал вид, что увлеченно поглощает свой завтрак, а Ксимерлион, завидев входящего Корина, спешно обратился к нему. Мне же супруг повелел:
– Ешь! Возможно, нам еще не скоро предстоит отдых и обед.
Ослушаться я не осмелилась и взяла в руки ложку, а потом мне и вовсе стало не до расспросов, ибо в трапезной собрались мои сестры и друзья.
Спустя недолгое время все участники «десятки», сопровождаемые лично императором Грикором, отправились в путь. Сначала мы двигались по анфиладе залов, освещенных редкими факелами, затем стали спускаться по лестнице, заключенной между двух каменных стен и оттого не имеющей перил.
Супруг держит меня за руку, Йена и Нелика утирают слезы, оставшиеся с момента прощания, Этель хмурит светлые брови, а личико Латты не по-детски серьезно. Вид Андера суров, Корин сосредоточен, а Ксимер излишне задумчив. Только Лериан насвистывает веселую песенку, и я поневоле начинаю вспоминать ее слова, довольно нескромные, надо заметить. Всех их я не знала, так как слышала только самое начало. Вот оно-то мне и вспомнилось:
– Ты бы заткнулся, наг, – вполне миролюбиво посоветовал Шайн, уловивший мои мысли и вынужденно отвлекшийся от созерцания местности.
– Ох уж мне эти Истинные пары! – Лериан картинно возвел глаза к каменному своду и задорно подмигнул мне.
Я покачала в ответ головой и посмотрела вниз – туда, где клубилась непроглядная тьма, время от времени разрываемая поисковыми заклинаниями и яркими светлячками. Мне захотелось слегка отвлечься от окружающей мрачной обстановки, поэтому обратилась к императору дайн:
– Повелитель Грикор, а кто из богов построил этот лабиринт?
– Зест и Фрест, только за прошедшие с того момента тысячелетия там многое изменилось, да и зверь успел напакостить, поэтому мне неведомо, что ждет вас в лабиринте.
– Выходит, что навий зверь уже вырвался на свободу? – заволновалась Этель.
– К счастью, дверь в наш мир пока не открылась, но раз навьи начали войну, их Повелитель готов к тому, чтобы прийти на Омур.
