мою ступню и сказал:
– Теперь лечи!
Незамедлительно последовала его совету. Спустя какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Я, сидя на кровати, так и не вынув ногу из ушата с водой, а Шайнер на корточках напротив меня.
Я то и дело вздыхала, он с тоской глядел на меня. Затем поднялся и сделал шаг ко мне. Резко вскочила, разлив воду по полу, но не обратив на это внимания, и забилась в угол за кроватью. Шайн покачал головой:
– Ма-шерра, ты почему меня боишься?
– Не хочу становиться вашей очередной любовницей, – пролепетала я.
– Глупая, ты никогда и не станешь ей. Ты намного больше простой любовницы, и даже больше, чем просто жена.
– Сударь, у вас уже есть жена и дети, и я не стану…
– Знаю, – оборвал меня мужчина, – вот поэтому и даю тебе время привыкнуть к моему прошлому. Но это будет только один раз. Я утром уеду, и у тебя будет двенадцать осеев для того, чтобы успеть спрятаться от меня, а после подумать обо всем.
– Я спрячусь! Вот увидите! Вы меня никогда не отыщете!
Арриен лишь снисходительно улыбнулся и ответил:
– До встречи, ма-шерра. Я буду ждать!
Ничего говорить ему не стала, а он взмахнул рукой и исчез.
Разумеется, всю ночь я не сомкнула глаз, сосредоточенно раздумывая над тем, что мне делать дальше. Звала Дорана, Шалуну и даже Зеста, но никто из богов мне не ответил. Видимо, Знание свое я еще не получила.
Утром отправилась к сестрам. Кузины еще завтракали, а тетушка перебирала свое оружие. Покинув ее, вышла в коридор и увидела, что у двери моей комнаты стоит Мирана. Очень удивилась, а женщина с притворно радушной улыбкой подошла ко мне.
– Сударыня мир Лоо’Эльтариус, солнечного утра! Вижу, что вы уже выздоровели.
– Да, – осторожно кивнула я в ответ, не доверяя этой самой Миране и помня, что она сотворила с Шайном в моем мире.
Женщина продолжала приторно улыбаться.
– Вы не позавтракаете со мной?
– Благодарю за приглашение, но я уже завтракала. – Мои подозрения только усиливались.
– Жаль… Тогда, может, выпьем по чашечке кафея? Так приятно поговорить с той, кто имеет такой же дар, что и у меня. Ваши родственницы сообщили мне, что вы высшая целительница.
Я внимательно оглядела Мирану, уж очень сильно она нервничала и настоятельно приглашала меня к себе, причем лично, а не через слуг. Странно все это, очень странно.
– А к кафею у меня есть воздушные, тающие во рту пирожные с ягодами, – продолжала уговаривать меня Мирана.
– С ягодами? – глухо переспросила я, ибо с некоторых пор перестала есть пирожные с ягодами.
– Да, с земляникой, черникой и ягодами вирки. Знаете, что это за ягоды?
– Знаю, – сдержанно подтвердила я, и внезапно на меня снизошло озарение: «А что, если это и есть путь к моему Знанию?»
Улыбнулась Миране:
– Госпожа, я с удовольствием выпью с вами чашечку кафея с пирожными.
Женщина облегченно выдохнула, бегло осмотрелась и поманила меня к скрытой в нише потайной дверце.
По каменному коридору мы шли довольно долго, и я всерьез решила, что мне сегодня предстоит умереть. Кое-где на стенах среди барельефов виднелись вылепленные драконьи головы. Мирана решительно ступала впереди, я медленно плелась следом за ней, подавляя в себе трусливое желание сбежать прочь.
И вот наконец мы оказались в богато обставленных покоях. Узорчатый потолок слабо мерцал в свете солнечных лучей. Полированный паркет был укрыт пушистым ковром. У незажженного камина стояли два мягких кресла с высокими бархатными спинками. Между ними располагался столик, а на нем дымился кафейник и стояли изящные чашки. Здесь же было блюдо с пирожными, среди которых преобладали лакомства с ягодами вирки. «Ну, точно! Меня собрались отравить! – как-то уж очень отрешенно подумала я. – Вот только за что? Неужели она узнала про нас с Арриеном?»
Мирана пригласила меня присесть. Лучи яркого солнца осветили ее лицо, и я увидела, что передо мной находится немолодая и очень уставшая женщина. На ее челе уже были заметны явные признаки старости. «Что там Шайн говорил про то, что подарил ей двести лет жизни? Неужели и я когда-нибудь состарюсь? – всерьез озадачилась, а потом подумала и решила: – Ну и ладно! Если у меня будет такая же чудная дочка, как Рина, мне будет все равно!»
– Нилия… я ведь могу называть вас так? – спросила у меня собеседница, и я равнодушно кивнула, а она продолжала: – Нилия,
