– А-а-а, понял… Ты из-за Ремиза пожелала пообщаться со мной? К сожалению, так бывает. Держи! – Шайнер щелкнул пальцами, и перед ним появился листок бумаги и магическое перо. Он протянул их мне: – Пиши, сколько я тебе должен – мебель, ну и все расходы на ремонт.
Я рассвирепела. И это вместо того, чтобы помириться со мной! Я тебе такое напишу, гад синекрылый! Ух, ледяной нелюдь!
Отпила вина и, схватив перо, с умным видом начала писать:
– Двадцать пять склянок с зельем от простуды. В состав одного снадобья входят: цветы липы (пять медяков); мед гречишный – две ложки (пятнадцать медяков); листья мать-и-мачехи (два медяка); листья подорожника (один медяк). Работа травницы – двадцать медяков. Итого за склянку: сорок три медяка, а за двадцать пять штук десять серебрушек и двадцать пять медяков.
Таким образом я перечислила множество зелий, снадобий, сборов и декоктов, которые лежали в зале аптеки. В конце добавила стоимость поломанной мебели и с нескрываемым ехидством вручила листы жениху. С удовлетворением отметила, как по мере прочтения его брови поднимались все выше и выше, а глаза удивленно округлялись. В конце синеглазый поинтересовался:
– Ма-шерра, а зачем было все так подробно расписывать?
– Затем, чтобы вы не думали, будто я хочу выпросить у вас лишний медяк! А кроме того, хотелось вам показать, чем именно занимаются травники, дабы вы не относились к нам с таким пренебрежением.
Арриен недоверчиво моргнул и попытался оправдаться:
– Нилия, я никогда не относился к твоему занятию с пренебрежением! Наоборот, по-моему, это самое женское занятие, помимо ведения домашнего хозяйства, разумеется.
– Что-о? – Я даже потеряла дар речи от подобного заявления, а вредный дракон вдруг объявил:
– Хорошо-хорошо, я все понял! Если это все, то вот деньги, а я пойду!
– Куда? – ошалела я.
– Пока ты тут выписывала подробности, я успел поужинать.
Молча задохнулась от такого сообщения, вонзила вилку и нож в кусок мяса, лежащего на блюде передо мной, отрезала кусочек, прожевала его и сказала:
– Нет! Это еще не все!
– Рассказывай. – Шайнер со вздохом откинулся на спинку стула.
– Что с Ремизом?
– Отдыхает. Учится сдержанности, – пожал плечами Шайн. – Скоро его не ждите, а его шерре скажи, чтобы привыкала к мысли, что у нее уже есть мужчина.
– Привыкнешь тут, – пробубнила я себе под нос, но он все равно услышал и, широко ухмыльнувшись, осведомился:
– Теперь у тебя все?
– Нет! – Я хмуро кромсала мясо.
Дракон улыбался, глядя на меня, и явно ждал, что я спрошу его о наших дальнейших отношениях. Вознегодовала, усмирила праведный гнев по поводу того, что он совсем не интересуется моей жизнью (а ведь я едва не погибла!), и проговорила:
– Я хотела побеседовать об Андере.
– Если ты о его обязательствах перед нагами, то я уже неоднократно обсуждал с ним эту тему, но ир Кортен непреклонен в этом вопросе. Его ответ – нет, и точка!
– Думается мне, что теперь Андер готов ответить – да, только нужно правильно задать вопрос.
– Что ты подразумеваешь под этим заявлением?
– Андер готов помочь нагам и встретиться с ними и с государем Елиссаном.
– Вот как? И что изменило его прошлое решение?
– А вы не догадываетесь? – хитро прищурилась я.
– Хм, догадываюсь… – Жених внимательно поглядел на меня. – Я слышал, что вы успели побывать на корабле Дорана.
– И у вас нет ко мне никаких вопросов?
– Нет.
Я со злостью вонзила вилку в кусочек колючего яблока, медленно съела его, выпила все вино из бокала, успокоилась немного и посмотрела на Арриена. Оказывается, этот несносный дракон все это время изучал потолок беседки, как будто тот был ему важнее меня! Вновь мысленно возмутилась и выпалила первое, что пришло в мою затуманенную негодованием голову:
– Сударь, а клыки у вас бывают длинными только в звериной ипостаси, или вы можете похвастаться ими и в человеческом обличье?
