Сцена приобрела ровный черно-прокопченный оттенок. Рыжий и Лао стояли плечом к плечу, оба чистенькие, веселые. Как будто не дрались только что, а в шахматы играли.
– Надо вернуться, Трикси, – окликнул меня Кагечи Ро. – Пойдем на наше место.
– А как же Тейт? – зачарованно отозвалась я.
Отвести взгляд от сцены было невероятно сложно.
– Догонят, – фыркнула Айка. – У них, это, до пырта поклонников сейчас будет. Соберут подарки и придут.
«Каких еще поклонников?» – хотела я спросить, но прикусила язык, потому что разглядела у края сцены блюдо. К нему как раз подошел высокий мужчина в красном и молча положил какой-то сверток.
Значит, вот что здесь преподносят звездам вместо букетов…
Лао с Тейтом задержались. Когда они добрались до нашей уютной развилки на высоте третьего этажа, шерга закончилась, а я как раз дозрела до того, чтобы сесть на краю и свесить ноги. Голова уже не кружилась, точнее, ее вело, но по-другому.
Сначала появился здоровенный поднос, груженный свертками. Потом – голова Лао. Наконец вынырнул, как шрах из шкатулки, рыжий и жизнерадостно объявил:
– Разбираем, кто что хочет! Но вот это, это и то – мне. Митчи сверила со списком и сказала, что морских гадов Трикси можно. Буду дома готовить!
Айка завистливо присвистнула и дернула меня за волосы – не больно, но обидно. Дурных намерений я в ней не чувствовала, поэтому задавила негативные чувства. Глупо дуться на пятнадцатилетнюю девчонку, которая недавно выжила в чудовищной мясорубке и едва-едва залечила травмы.
И, хотя Тейт и предложил ребятам разобрать подарки, каждый взял понемногу. Правда, Лао скрупулезно выбрал почти все сладости. Я почувствовала прямо-таки родственную близость с ним, потому что остальные на десерты мало обращали внимание. Суровые маги, чтоб их… Затем появилась новая порция крепкой шерги и еще какие-то сушеные фрукты, но мне уже было не до них. Неудержимо клонило в сон.
– Ну, как тебе? Офигенно? – наверное, уже в десятый раз спросил рыжий.
– Офигенно, – вяло откликнулась я и уткнулась ему в плечо.
– Слуксилась? – живо поинтересовалась Айка. – Может, орран зажевать? Он и жареный ничего.
– Лучше не надо, – быстро произнес Кагечи Ро и даже немного подвинулся, чтобы заслонить меня от излишне активной девчонки. – Если ей от кижу было плохо.
– Сюда бы кофе… – пробормотала я и поджала губы.
Шрах, это уже в который раз за вечер? Надо держать себя в руках. Если начну перебирать в памяти все, что было дома и чего здесь нет, то быстро сорвусь в депрессию. Большие проблемы начинаются с таких вот мелочей, с ментальной неряшливости.
– Кофе? – с любопытством уткнулся мне в затылок Тейт. – Мм… Это из твоего мира, да?
– Угу. Здесь не растет, – подтвердила я и прикрыла глаза. Видимо, начался откат от той бодрящей штуки, которой рыжий мазанул меня перед уходом.
Так и знала, что от стимуляторов – одни неприятности.
– В чем же беда? – певуче произнес Лао. – Ты ведь из овеществляющих ничто. Овеществи себе кофе.
Щеки у меня вспыхнули.
– Не умею. Да и невозможно это…
– Возможно, Трикси, – мягко возразил Лао. – Если ты достаточно хочешь – возможно. В Лагоне бродит одна овеществленная мечта. Говорят, ее не отличить от человека.
– Айе, ты гонишь! – возмутилась Айка.
Кагечи Ро тоже попытался что-то вставить, и Тейт влез со своей оптимистичной точкой зрения, что «возможно все». В этом хаосе меня срубило окончательно. И где-то на границе между сном и явью воздух вдруг наполнился ароматом камня и грозы, а в раскрытую ладонь ткнулась влажная ягода.
Орран.
Я с трудом разомкнула веки – и едва не вскрикнула. Лицо Лао было совсем-совсем близко; серебристо-серые глаза с зеленым ободком по краю напоминали странный камень, какую-нибудь вулканическую породу, которая помнит себя раскаленной лавой. Если присмотришься, то различишь микротрещины, разрывы в ткани реальности, через которые проглядывает нестерпимый белый жар.
– Попробуй, Трикси, – шепотом попросил Лао и отстранился.
