научно-исследовательской темы с ускорителем. Мы называем его «бустером». А вы намерены воспрепятствовать мне?
– Ни в коем случае!
– Тогда к чему весь этот разговор? Что вы от меня хотите?
Голос Куприянова снова сделался по-кошачьи мягким:
– Сейчас я хочу, Михаил Владимирович, чтобы мы продолжили беседу в других стенах. Где нас с вами ни в коем случае не услышат чужие уши. Гарантированно не услышат, при специальной технической поддержке. Государственные интересы, знаете ли, не терпят чужих ушей. Поэтому я предлагаю перебраться в мой служебный кабинет.
На физиономии Капачинского явственно возникла подозрительность.
– Вы намерены меня задержать?
Дмитрий чуть не расхохотался. Но тогда обида завлаба легла бы между ними разделительной межой…
– За что, Михаил Владимирович? Помилуйте! Никаких преступлений вы не совершили! Мне просто нужно с вами проконсультироваться. И как раз по вашей специальности.
Через полчаса, ушедших на дорогу и оформление пропуска для завлаба, они уже сидели в служебном кабинете Куприянова.
Капачинский сразу взял быка за рога. Все-таки человек он был инициативный.
– И какого плана вам требуется консультация?
– Сейчас расскажу, любезный Михаил Владимирович. Только вынужден предупредить: обо всем, что вы сейчас от меня услышите, – ни одной живой душе. Даже сотрудникам вашей лаборатории знать не положено. Дело касается ведущегося сейчас нашим особым отделом уголовного расследования. У вас, конечно, имеется соответствующий вашему служебному рангу допуск к сведениям, составляющим государственную тайну, но тут, уж не взыщите, я возьму с вас дополнительную подписку о неразглашении. И только после того, как подпишете документ, я вам все расскажу. Уж не взыщите…
– Все настолько серьезно? Может, мне вообще лучше об этом не знать?
– Да, очень серьезно! Но лучше вам знать. Дело касается вашего заказанного ускорителя.
Капачинский несколько секунд пожевал губами. Наконец любопытство победило.
– Хорошо. Берите вашу подписку.
Куприянов распечатал бланк, и Капачинский поставил на нем автограф.
– Вот и славно, Михаил Владимирович! А теперь перейдем к делу… Дело в том, что намедни один из криминальных авторитетов Предзонья осуществил ваш давний замысел. Руководимые им сталкеры вынесли из Зоны заказанный вами «бустер».
Сказать, что Капачинский был потрясен, – не сказать ничего. У него даже руки затряслись.
– Значит, нам все-таки удалось… так сказать… сделать заказ? Мы будем допущены к изучению артефакта? Типа право первой ночи… – Уголки его рта поднялись в счастливой улыбке.
Дмитрию даже жаль стало гробить такую откровенную радость, но ничего не поделаешь. Он достал из ящика стола несколько фотографий и разложил перед завлабом. Тот взял их все еще трясущимися руками.
– Что это за руины?
– В эти руины превратился особняк криминального авторитета в день, когда сталкеры доставили ему заказанный вами артефакт.
– Что вы говорите! – Капачинский снова пересмотрел фотографии, потом положил на стол и хлопнул себя кулаком по лбу. – Я понял! Мы – ослы, а не ученые! Вернее, я – осел! Конечно же! – Он воздел к потолку руки. – О, какой я безмозглый дурак! Ведь это на поверхности лежит!
– Что вы имеете в виду?
Капачинский перестал сокрушаться.
– Вы не понимаете? А между тем все просто! «Бустер» ускоряет время. А что происходит с любыми предметами со временем?.. Правильно, они портятся. Дома постепенно разрушаются… А мне это и в голову не пришло. Вы говорите, особняк криминального авторитета? То есть новодел! А руинам этим уже тысячи лет… Нет, я – осел!.. Наверное, необходимо было при заказе подумать об ограничении скорости времени. Скажем, чтобы оно текло всего лишь в два или три раза быстрее. Для начальных исследований этого бы вполне хватило. И для людей не опа… – У него снова распахнулись глаза. – Подождите! А что случилось с людьми?
– Да по-разному… От авторитета остался только скелет. Как и от остальных обитателей его дома. А сталкеры здравствуют и поныне. Вот мне и хотелось понять – почему?
На чело Капачинского пала задумчивость.
