— Иди сюда! — Одним движением поднявшись на ноги, лорд дернул девушку к себе, и она оказалась в уютных объятиях: — Тебя сегодня допросит Люций Арс. — Блуждающие по телу губы ректора мешали сосредоточиться на словах. — Расскажи все как есть, но настаивай на моем присутствии.
— Почему? — Малица блаженно прикрыла глаза и запрокинула голову. Мысленно хихикнула. Знала бы Селия, какому разврату соседка предается в ее отсутствие!
Поглаживание по мягкому месту стало сюрпризом для саламандры, однако ректор быстро заручился ее согласием. Воодушевленный успехом, он потянул за завязки халатика. Малица напряглась. Нега мгновенно испарилась.
— Нет! — Девушка уперлась руками в грудь лорда. — Не сейчас.
— А потрогать? — скрыв разочарование от неоправданных ожиданий, ректор приготовился довольствоваться малым.
— Вот. — Малица взяла его руки и приложила к груди. — Доволен?
Глава Академии промычал что-то нечленораздельное.
Сердце бьется часто, грудь полная, но упругая, он чувствовал это через ткань и точно знал, саламандра никому ничего подобного прежде не позволяла.
Страсть улеглась, на ее место пришла нежность. Оторвав руки от груди девушки, ректор заключил в ладони ее лицо, на котором застыл страх неизвестности, и прошептал:
— Запомни, Малица, никто не вправе тебя принудить.
— Верно, я ведь огонь. — Улыбка осветила милые черты, саламандра будто встряхнулась. — Мне нужно переодеться, отвернись, пожалуйста, и расскажи, что происходит. Не хочу попасть впросак с дознавателем. И наказание я понесу, ты не думай, только лорда Шалла не трогай.
— Нашлась защитница! — рассмеялся лорд и отпустил ее, давая возможность юркнуть к небольшому шкафу с одеждой. — Тогда тебе благодарность от спасенного: дроу действительно пользовались зачарованными шарами.
Малица довольно хмыкнула. Догадка-то подтвердилась! Пусть во время нападения было не до того — спастись бы! — после разум сработал как надо.
— Я принес твою сумку. — Глава Академии указал на потрепанный ранец. — Книги пострадали, но не волнуйся, ругать не станут.
Саламандра поблагодарила. Хоть какая-то хорошая новость! Она торопливо взяла свежее белье и задумалась. Форму адептам выдавали одну на сезон, жакет-то в шкафу на вешалке, а вот платье девушка бросила на стул. Тот самый, возле которого стоял ректор. Неудобно! С другой стороны, лорд ти Онеш пять минут назад трогал грудь, пусть платье подаст. Сказано — сделано.
— Ариан, дай, пожалуйста, платье. — Малица благоразумно спрятала белье за спиной. — И скажи, по осколкам шаров можно определить владельца или хотя бы изготовителя?
Ректор задумался с платьем в руке. Затем встрепенулся, отдал одежду и неопределенно ответил:
— Иногда.
— То есть? — не поняла девушка. — Это не ярмарочные гадания, а магия, тут либо да, либо нет.
Глава Академии рассмеялся. Если бы в жизни все работало по столь простому принципу! Увы, иногда даже самый сильный чародей не может гарантировать результат. Все зависит от десятка случайностей, от крохотных мелочей.
— Попробую выяснить, кто создатель, — обнадежил ректор и проводил взглядом юркнувшую за дверь фигурку: Малица убежала в душевые.
Самого лорда ти Онеша ждали дела, но он не хотел уходить. В комнате саламандры спокойно и уютно, даже время течет иначе. А как хороша Малица, когда спит! Разметавшаяся по подушке медь волос, подрагивающие ресницы, приоткрытые губы. Их так и тянет поцеловать, скользнуть руками под тонкую ткань к атласной коже и ласкать, пока тело девушки не превратится в патоку. Ректор жаждал этого, мечтал, чтобы они до конца принадлежали друг другу, но пойти против желания любимой не мог. Она пока не готова, хотя уже позволяет так много. Сегодня, к примеру, ладони впервые ощутили тепло и тяжесть груди, самой восхитительной груди во всех мирах. Лорд ти Онеш закрыл глаза и воскресил недавнее воспоминание. С блаженной улыбкой на губах его и застала саламандра. Она приняла душ и переоделась. С кончиков волос еще канала вода: Малица торопилась.
— Ариан, — девушка наморщила нос, — о чем это ты задумался?
— О тебе. — Ректор распахнул глаза и подошел к ней. Не удержавшись, смахнул пальцем каплю с щеки и предложил высушить волосы, чтобы не простыла. — И заодно, — в лорде вновь проснулся глава Академии, — расскажи, почему нарушила запрет. Пусть у меня особое отношение и к тебе, и к Норману, но правила для всех одинаковые.
— Потому что умирала от любопытства, — призналась Малица.
