Шартом начиналось только с четвертого курса, и девушка заранее его страшилась. Обладатель желто-карих глаз всем своим видом предупреждал: учеба не дастся легко. Недаром в народе говорят: высокие и тощие всегда злые. Вот Марвил иной, всегда договориться можно. Хотя, если начистоту, декан особо в учебу не вникал — адепт «хвосты» доедал, и молодец. Шарт же стремился вырастить специалистов.
Стихийники послушно последовали за куратором. Колонну замыкал Марвил.
Малице до зуда в пальцах хотелось связаться с Индирой и Кристофом, но преподаватели бдительно следили, чтобы подопечные не разбредались. Оставался амулет связи, только на ходу болтать по нему неудобно.
— Крис, — девушка все же решилась, — что происходит-то?
— Ректор у нас новый, — послышался мрачный голос приятеля.
— Что?! — Малица едва не выронила амулет.
Сердце подскочило к горлу и, кажется, выпрыгнуло через рот. Заныло под ложечкой. Еще пару часов назад они говорили, лорд обнимал ее, а теперь… Что с ним произошло? Может, просто с должности сняли, зачем сразу предполагать худшее? Только вот голос Кристофа пугал. Не видя друга, саламандра знала, он хмурится и пинает землю под ногами. Значит, все очень плохо: Кристоф — оптимист. Стоп, можно же самой развеять сомнения. Раз лорд ти Онеш теперь за ней ухаживает, не обидится, если Малица отвлечет разговором.
Ну же, ну!
Девушка ломала пальцы, сходя с ума от тишины. Она ничего не слышала и не видела, кроме шипящей пустоты и шума собственной крови в ушах. Ладони вспотели, голова кружилась, а противный внутренний голос шептал: «Если бы ты осталась с ним, ничего бы не случилось. Подумаешь, девичья честь! Сокурсницы бы, открыв рот, слушали, как ты с демоном ночь провела».
Наконец, когда надежда уже почти разлетелась вдребезги битым стеклом, раздался усталый голос: «Потом, Малица. Сам найду». И все, никаких объяснений. И что ей теперь, радоваться или плакать?
Малица… Сердце сладостно вздрогнуло. Прежде она была всего лишь Ирадос.
А Кристоф еще получит! Напугал до смерти своими фантазиями!
Немного успокоившись, девушка начала прислушиваться и присматриваться: вдруг что-то интересное вскроется, но быстро поняла — остальные знают не больше нее. Адептов, будто солдат, разбили на квадраты по курсам и выстроили шеренгами по специализациям. За построением следили кураторы и деканы. Малица отчаянно вертела головой, силясь разглядеть со своего места лорда Шалла. Он ведь занят некромантами, должен быть неподалеку. И вот за чужими головами мелькнул знакомый силуэт.
— Милорд! — нарушая субординацию, замахала рукой саламандра и, окончательно поправ дисциплину, бросилась к проректору.
Вслед полетело шипение Нортона, но Малица плевать хотела на недовольство старосты группы. Сейчас ее интересовала судьба лорда ти Онеша.
— Милорд! — Девушка подлетела к проректору и коснулась его руки.
Тот обернулся и раздраженно глянул на адептку. Но, узнав, смягчился и взглядом дал понять: выслушает. Лорд Шалл осунулся. Судя по всему, он не успел переодеться со вчерашнего дня. Руки испачканы мелом, под глазами залегли тени. Малице стало стыдно за себя. Она-то хоть часика два поспала, умылась.
— Ирадос? — Проректор склонил голову набок. — Только кратко и быстро! — предупредил он.
— Что с милордом ректором? — краснея, шепотом спросила Малица.
Лишь бы другие не слышали!
Лорд Шалл нахмурился и, подхватив адептку под локоть, отвел в сторону.
— Вы бы еще плакат повесили! — зашипел проректор. — Взрослая девица, а ума не нажили! Положим, я знаю, что у вас, но другие-то!..
Малица об этом не подумала. Да, скверная ситуация!
— Зато теперь все думают на вас, — нашлась девушка.
Лорд Шалл скривился:
— Большое спасибо за сплетни, Ирадос! Он жив, если вас это волнует, остальное сами услышите.
— Милорд запретил говорить? — догадалась адептка.
Она сразу почувствовала, проректор что-то недоговаривает.
Лорд Шалл тяжко вздохнул и возвел очи к небу.
— Храни нас души предков от саламандр! — только и сказал он, и отвел Малицу в ее шеренгу.
