— Свидетельствую! — Ибрис сделал шаг вперед и приложил ладонь к груди. — Словом второго наследника рода шан Ленов обвиняю род шан Лоров в тройном покушении на убийство моей нареченной леди Эвисы тер Шин, в покушении на меня в стенах дворца вашего императорского величества и в очернении чести выше означенной леди. Прошу достойно наказать виновных.
— Право мести! — одновременно выкрикнули мужчины, хлопнув себя по плечу.
Эвиса поежилась. Не хотела бы она оказаться на месте шан Лоров. Может, их больше, но спутники настроены решительно, тот же дядя, которого она обвиняла в трусости. Только отчего он так долго ждал? Искал союзника, чтобы не погубить княжество? Наверное.
Император безмолвствовал, почесывая подбородок, затем потребовал:
— Доказательства!
— Свидетельство моей матери, — смело подала голос девушка. Хватит прятаться за чужими спинами! — Я некромант, ваше величество, могу прямо здесь и сейчас вызвать душу Марианны шан Артен для допроса.
Вдруг откажет?
В воздухе повисла напряженная тишина.
Эвиса завидовала вампирам: их сердца не бились, словно набатные колокола, сама она задыхалась.
Дарриус встал и хлопнул в ладоши.
Из боковых дверей огромного, абсолютно пустого белоснежного зала вышли двое в черном и замерли, согнувшись пополам.
— Пентаграмму и жертву для ритуала, — распорядился император и пояснил, обращаясь к Эвисе, впервые за всю аудиенцию: — У нас не требуется проливать свою кровь.
Девушка заскрипела зубами. Она слышала о зверских ритуалах темных и не желала в них участвовать. С другой стороны, кто такая некромантка, чтобы указывать местному владыке? Тем не менее Эвиса возразила:
— Крови не потребуется, ваше величество, всего лишь свечи из чистого воска. Я привыкла обходиться без помощников.
Вампиры, не сговариваясь, зыркнули на нее с молчаливым приказом: «Не спорь!» Однако слово сказано, ход за императором.
— Как угодно. — Он выказал поразительное равнодушие. — Занятно посмотреть, как соседи умудряются обходиться без крови. Развлеките меня!
Слуги ловко нажали на потайные рычажки, часть плит пола опустилась, из подвала поднялась гигантская пентаграмма, начертанная по всем правилам черным мелом. Эвиса убедилась: линии идеальны.
— Приступайте! — разрешил Дарриус и откинулся на спинку трона, заложив ногу на ногу.
Девушка все тщательно проверила и, убедившись в отсутствии подвоха, расставила свечи. Дальше все знакомо, только вот снять платье Эвиса не могла, пришлось Ибрису помочь. Он возился дольше дяди: видимо, не так много женщин раздел на своем веку.
Платье опало к ногам некромантки. Та перешагнула его, не испытывая стыда. Сейчас она бесполый маг. На нее смотрят? Оценивают? Пускай. Мир вокруг перестал существовать, осталась только вечность и она, Эвиса.
Воск застывал на коже, послушный умелой руке.
Пламя трепетало, ласкаясь к носительнице магии смерти.
Воздух постепенно менял консистенцию, поневоле заставляя в напряжении посматривать на пентаграмму. И только Эвиса хранила абсолютное спокойствие. Она знала: Хаос не вырвется в мир.
На подкорке сознания скользнуло самодовольное: император боялся.
Ритуалы некромантии — особое, ювелирное искусство. Одной силы мало, важно нечто вроде чутья, чтобы пройти по Грани и не позволить забрать себя мирам, откуда нет возврата.
В этот раз душа рядом, не нужно ее будить.
Девушка встала на границе живого и мертвого, подняла сжатый в кулаке медальон и позвала:
— Мама!
Туман внутри пентаграммы всколыхнул смерч. Уши заложило от свиста ветра.
— Марианна шан Артен, мать, сестра и возлюбленная, приказываю тебе явиться!
Голос Эвисы окреп. Она отпустила медальон и развела руки. На ладонях зажглись голубые язычки пламени. Девушка бережно вырастила их, соединила воедино и, наклонившись, пустила по искрящимся граням пентаграммы.
Вспышка взрыва ослепила, на миг погрузив наблюдателей в темноту.
