намерен был показать ее Эллине, чтобы установить, что относилось к профессиональной деятельности гоэта, а что – к темной магии. Безусловно, с этим прекрасно справились бы и судебные маги, но у него была для них другая работа, в том числе для местных. Заодно и займет чем-то гоэту, использует во благо ее скромные способности.
В Тагару отряд возвратился во второй половине дня.
Соэр устал, но старался не показывать своей слабости и, что у него кружилась голова. «Последствия переутомления, голода и остатков яда в крови», – подумал он, тщательно следя за тем, чтобы спина была прямой, а выражение лица – бесстрастным.
Соэр ни с кем не разговаривал, выглядя погруженным в свои мысли. Так оно наполовину и было: он разрабатывал план по поимке Гланера.
Проведя час в Следственном управлении Тагары, Брагоньер подумал, что сумка с вещами подождет, и решил выспаться. Для постоя ему предложили не гостиницу, сочтя ее недостойной столь важного гостя, а частный дом.
– Ну, – заметив судебного мага, оставленного с Эллиной, поинтересовался соэр, – ваша подопечная, надеюсь, вела себя тихо?
– Более чем. Только переживала. Слышал, он ускользнул, господин соэр?
Брагоньер махнул рукой, давая понять, что все вопросы позже. Ему и так было непросто поддерживать видимость полного сил человека.
Велев не беспокоить его до утра, соэр направился в свое пристанище с твердым намерением поужинать, выпить средство Олиоха и завалиться спать.
Кое-как спешившись (судя по лицу господина Братса, скрыть от него свое состояние не удалось), Брагоньер прошел в холл, бросив верхнюю одежду на руки слуге, и только теперь заметил внимательно наблюдавшую за ними пару глаз.
– Завтра, госпожа Тэр. Хотя нет, скажите, что вы здесь делаете?
– Я под арестом, господин соэр?
– Нет.
– Я не нарушала ваших предписаний, господин соэр. Вы запретили мне выходить из комнаты на постоялом дворе – я не выходила, а про город вы ничего не говорили.
– Можете не оправдываться, госпожа Тэр, лучше сразу задайте свой вопрос. Полагаю, он связан с Гланером Ашерином. Нет. Господин Ашерин все еще на свободе, и я советовал бы вам вернуться к себе. Господин Братс, проводите ее, – с легким раздражением приказал соэр.
– Господин соэр, я могу помочь? – смущенно спросила Эллина.
– В чем? – Брагоньер недоуменно посмотрел на нее.
– Кому. Вам. Мне кажется, что вам нехорошо…
– Благодарю за заботу, госпожа Тэр, но вам действительно показалось.
Гоэта не стала настаивать, хотя видела, что он лжет.
Ночью Эллину разбудил кошмар. Ей приснилось, будто Гланер нашел ее, будто огненные глаза смотрят на нее из угла комнаты, а Стеша разевает пасть, чтобы превратить ее в один из тех выпитых трупов.
Последовавшее утром приглашение-приказ явиться к Брагоньеру обрадовало гоэту. Рядом с ним было как-то спокойнее хотя бы потому, что он обладает властью и способен хотя бы частично просчитать шаги Гланера. И рядом с ним маги, которые не дадут умереть. С ними она в безопасности, чувствует себя защищенной, такой, как прежде. Так что будь у нее выбор, Эллина предпочла бы ночевать с Брагоньером под одной крышей. Теперь она сожалела, что сглупила в свое время, не обратилась к нему за защитой – после Трии следовало бы. На поверку соэр оказался вменяем, не лишен человеческих чувств, хотя и суров, и непреклонен в дознании истины.
Брагоньер указал ей на сумку с вещами Гланера, велев прокомментировать содержимое. Как он и предполагал, части вещей не полагалось находиться в сумке добропорядочного гоэта, в том числе остаткам клубней аконита. Их и то, предназначения чего Эллина не знала, соэр запретил трогать и посоветовал тщательно вымыть руки.
– Вы ведь его поймаете? – гоэта с надеждой смотрела на, как обычно, что-то записывавшего следователя.
– Сохраняйте спокойствие, госпожа Тэр, и не впадайте в панику: у вас нет никаких оснований для беспокойства, – не поднимая головы, ответил Брагоньер и протянул ей бумагу: – Тут ваша опись вещей господина Ашерина с вашими же комментариями. Проверьте, все ли верно, и подпишите.
Эллина подписала, не читая.
– Опрометчиво с вашей стороны, – покачал головой соэр. – Всегда читайте то, что подписываете. Так, теперь сугубо
