– Света в дом ваш, – в комнату прошел вождь в сопровождении Пайгамбара. Дети прекратили беготню и галдеж и учтиво поклонились гостям.
– Доброе утро, – ответил я и встал с низкого табурета.
– Пайгамбар сказал, ты хочешь говорить со мной.
– Да, надо многое обсудить.
В зале Храма Предков кроме меня с Дариной, шаманов и вождя присутствовали еще трое мужчин, среди которых был мой знакомец, то есть тот, с кем я встретился в роще у реки.
Пенар – опытный воин и наставник для всех в Шахаре, крепкий мужчина под пятьдесят лет, его русые волосы были заплетены в несколько кос назад. Высокий лоб, правая бровь рассечена на две части глубоким шрамом, неоднократно сломанный нос – боец, одним словом. Взгляд цепкий, внимательный, оценивающий. Второй, внешне похожий на Пенара, но моложе лет на десять, был его родной брат Ленар – как мне объяснили, командующий всем оружным людом, после вождя, естественно. Третьим был Кессар, следопыт, охотник, имеющий в подчинении два десятка таких же, как он, «лесных теней», то есть людей, способных перемещаться по лесам и болотам быстро и бесшумно. Так же «лесные тени» выполняли функции местных пограничников. То, что за несколько сотен лет границы Шахара были потревожены всего три раза, ничего не меняло, и четыре охотника-следопыта уходили в пограничные рейды каждый день.
После того как вождь обсудил какие-то текущие вопросы, связанные с бытом Шахара, с шаманами и «командирами боевых групп», он многозначительно посмотрел на Хошияр. Та встала, тронула Дарину за плечо. Поднялась из-за стола и остальная женская половина шаманского сообщества.
– Идем, Дарина, я покажу тебе что-то, пока мужчины говорят с Бэли, – Хошияр указала рукой на одну из трех арок, что были занавешены плотной тканью с вышитым на ней ярким узором.
Я кивнул Дарине, иди, мол… Разговор, похоже, надолго.
Вождь тоже поднялся и пошел к стене с ритуальным оружием и одеждами из шкур, из длинного деревянного ящика на полу достал какой-то рулон и вернулся с ним к столу. Это был довольно старый пергамент, но хорошо сохранившийся, он был достаточно большого размера, примерно полтора на полтора метра, когда-то давно сшитый умелым мастером из нескольких кусков тонкой кожи. Когда вождь развернул пергамент, я очень сильно удивился. Это вам не подорожный лоскут, на котором все отмечено в виде «плюс – минус трамвайная остановка», это была самая настоящая карта! На ней весьма детально был изображен некий большой остров – пустыни на востоке, горные хребты на юге и западе, земли Трехречья, хартские земли и земли у Желтого озера, обширные болота на севере и гиблые земли, долина Шахара, снова горы и моря, омывающие изображенные земли с северо-востока. В других местах карта была не доделана, то есть все же не факт, что на ней изображен остров. Я привстал и навис над картой, внимательно изучая ее и пытаясь сопоставить с тем народным творчеством, что в разных вариациях продается в любом крупном каменке в виде вышивки на подорожных лоскутах.
– А что вот здесь? – показал я рукой к юго-западному, недоделанному краю карты.
– Неизвестно, – ответил Кессар, – начинал эту карту странствующий шаман после неудавшегося позорного исхода Безумного вождя, а заканчивал дед моего деда.
– Ты уже знаешь, как поведешь нас? – спросил Пенар с абсолютно таким же взглядом, как сын вдовой соседки сегодня утром.
– Еще нет, – честно ответил я, – но подготовка к исходу начнется с сегодняшнего дня.
– Говори, – вождь, не моргая, смотрел на меня. Странно, но я не мог разглядеть в его взгляде каких-либо эмоций, и что-то почувствовать было сложно.
– Вы должны знать кое-что о событиях, что произошли в Трехречье, и они очень сильно повлияют на исход и подготовку к нему. Одно знаю точно – ритуальных набегов этой зимой не будет.
Присутствующие ошарашенно переглянулись, лишь Пайгамбар чуть улыбнулся и одобрительно кивнул.
– Ты что-то видел? – спросил его вождь, заметив это.
– Я видел много воинов, закованных в железо, они напали на каменок хартов ночью… им не нужен свет, тьма их помощник, они видят во тьме!
– Это так, – сказал я и начал рассказывать об иноземных воинах все, что знаю сам, а также подробно о событиях, произошедших в княжестве.
Когда я закончил рассказ, на несколько минут воцарилась тишина, присутствующие переваривали услышанное, а потом вождь посмотрел на меня:
