был опытным и хитрым. Места вокруг для него хорошо знакомые, и разведка у герцога работала хорошо. Поэтому он смог избежать боя и пробиться к Магдебургу, где усилился за счёт новых подкреплений. Только после этого, имея полуторное численное превосходство, он вышел из города и стал искать битвы. Но теперь уже мне было невыгодно с ним сражаться, позиция хуже, и пришлось отходить. Тем более что на фланге появились недобитые ляхи, больше девяти тысяч.
Прошёл день, за ним другой и третий. От моих убийц ни слуху ни духу. Орду зажимали между лесами и болотами. Положение с каждым днём ухудшалось, и если не совершить очередной резкий манёвр, который выведет степную кавалерию из-под удара, завтра нас зажмут в тиски и задавят. Я это понимал и выпустил в полёт соколов. Птицы облетели окрестности, и я посмотрел на землю их глазами. После чего, как мне показалось, нашёл выход и выслал к ближайшему болоту, которое казалось непроходимым, варогов.
Пока воины искали дорогу через топь, я получил очередную весточку от великого князя Рагдая. Посланный венедами голубь нашёл своих собратьев, которые сидели в клетках, и принёс шифрованное послание.
Великий князь сообщал о падении Волегоща и о том, что у него всего восемнадцать тысяч воинов, которые встали напротив германского императора по правому берегу Одры. Никлота и его воинов выдавливают из лесов. Пал замок Верле, одно из самых сильных укреплений в земле бодричей. Противник готовится к штурму Каменца и строит множество лодок, на которых крестоносцы могут перебраться на Руян или форсировать Одру. Датчане с каждым днём ведут себя всё наглее, собрали недобитков из войска Генриха Плантагенета и блокировали проливы. В Браниборе после нескольких отбитых штурмов всего полторы тысячи воинов, город по-прежнему в осаде, и Сивер просит помощи. Наёмники воевать не хотят, и есть только одна добрая новость – пруссы обещали прислать ещё пять тысяч воинов.
Короче, наши дела с каждым днём всё хуже, до осенней распутицы очень далеко, и не факт, что венеды смогут сдерживать крестоносцев ещё несколько месяцев. Хотя я удивился тому, что у Рагдая так мало воинов. Но потом провёл некоторые подсчёты и понял, что всё верно. Бодричи со своим князем – минус от общего числа. Гарнизоны блокированных крепостей и городов – минус. Потери при обороне Волегоща, Бранибора, во время боёв в поле и при атаке Рибе – минус. Прикрытие Зеландии, Борнхольма и Руяна – минус. Отряды на польской границе – минус.
Подперев голову кулаком, я сидел на седле и наблюдал за жизнью лагеря. Всё как обычно. Горят костры, воины готовят ужин. В стороне дымится деревушка германских поселенцев, а в полях пасут лошадей. Гортанные выкрики и протяжные степные песни – что вижу, о том и пою: «Я храбрый батыр, убил сотни врагов. Мой хан самый сильный, и он даст мне большую награду. Когда вернусь в степь, буду самым богатым человеком в аиле. Много невольниц привезу и рабов. Они будут пасти мой скот, а я каждый день стану есть баранину, пить кумыс и любить женщин…»
«Да уж, – подумал я, – кто-то уже добычу подсчитывает, а я сижу и размышляю над тем, как сохранить войско. Простые воины надеются на добычу. А какая у нас добыча? Что во вьюк помещается, то и тащим за собой, а остальное сжигаем. Расточительно это, много добра уничтожаем и пленников не берём. Но иначе никак. Обозы с купцами далеко. Они с русскими князьями, которые продолжают грабить поляков, и степнякам от похода по германским землям никакого прибытка. Держатся только на вере в полководца, который не губит их в лобовых атаках и одерживает победы. А если мы потерпим одно серьёзное поражение, половина разбежится. К гадалке не ходи – так и будет. Останутся только вароги и часть чёрных клобуков. Следовательно, нужно идти от одной победы к другой. Иначе никак».
Мои размышления прервали вароги-разведчики. Несколько перепачканных болотной тиной воинов подъехали ко мне, один спешился, подбежал и доложил:
– Есть проход через болота, вождь. Ты прав оказался. Сначала топь, но её легко загатить, а потом через болото пройдём и окажемся в тылу у германцев.
– До конца прошли? – спросил я.
– Да, – кивнул он.
– Воинов в болотах оставил?
– Троих. Они проводниками будут.
– Добро. Зови тысячников.
Спустя час после военного совета орда снова сдвинулась с места и вошла в болота. Всадники шли сотнями, освещая путь факелами, и с холма колонны казались гигантским огненным змеем, который полз через топи. Потерь практически не было. За ночь мы лишились всего полусотни лошадей и нескольких воинов, которые свернули в трясину. Противник нас не обнаружил, германцы очухались в тот момент, когда мы оказались у них в тылу. Причём по фронту против орды оказались ополченцы и обозы. Главные ударные силы крестоносцев в стороне. Можно бить врага, и я послал на противника конницу.
