– Согласен.
Следующий лист. Рагдай вчитался в неровные строчки, помолчал и спросил:
– Ты уверен, что станешь князем Зеландии?
– Да.
– Сколько на острове сейчас владений?
– С самого начала было восемнадцать. Сейчас – двадцать четыре. Наследники Мстислава его земли разделили, а у него были самые богатые владения, Роскилле и посёлки вокруг. Но серьёзных соперников я не вижу. Поэтому стану князем.
– А что Вартислав и воевода Громобой?
– Вартислав, как уже было сказано, наследник Никлота. Ему о защите родовых земель думать надо, и я с ним договорился. Он за меня. Громобой и Верен Байкович тоже. А остальные пойдут за нами. Есть несколько мелких вождей, от кого можно ждать неприятностей, но они ничего не решают. Опять же ты и другие венедские князья на моей стороне. Так что сомнений нет.
– Когда сход зеландских владетелей соберёшь?
– В первый день листопада.
– Я лично с дружиной приду, и ты получишь поддержку.
– Договорились.
Великий князь взял другой лист:
– Теперь по весеннему морскому походу. Ты уверен, что Генрих Плантагенет ударит именно по нас?
– Так сказал посланник Людовика, а я ему верю и на месте наших врагов поступил бы так же. Перед началом очередного Крестового похода, который по задумке папы римского должен сбросить нас в море и уничтожить, очень правильно послать в Венедское море мощный флот. Даже если Плантагенет не обрубит морскую торговлю венедов и не сможет победить варягов, он нас сильно ослабит, и мы не сможем остановить крестоносцев. А если потерпим поражение, то не сможем спасти женщин и детей. В любом случае, даже если Генрих не войдёт в Венедское море, он перекроет Датские проливы, и мы окажемся в большой ловушке. Допустить этого нельзя, поэтому необходимо ударить раньше.
– Ты прав, – нахмурился Рагдай. – Но хватит ли сил?
– Должно хватить, – пожал я плечами. – Зеландская флотилия – это не меньше тридцати кораблей, если пойдут все островные вожаки и на охране останется десяток шнеккеров. С Руяна не меньше сорока драккаров и лодей. От бодричей, лютичей и поморян два десятка. А если шведов в поход сманим, ушкуйников, пруссов и датчан, то это ещё полсотни кораблей. Флот в сто двадцать боевых судов, на борту которых больше десяти тысяч головорезов. Мы так ударим, что Европе тошно станет. Начнём от Брюгге, где у меня есть шпионы, и пройдём до Нанта. Даже в Луару можно зайти…
Рагдай прервал меня усмешкой:
– Надорвёшься, Вадим.
– Возможно, – согласился я. – Но иного пути нет. Флот противника должен сгореть. Вместе с судоверфями, чтобы католики долго опомниться не могли.
– А как датчан на поход уговаривать станешь?
– За это Доброта возьмётся. Он с королём Магнусом и Свеном Эстридсеном общий язык быстро находит. Думаю, придумает что-то и от папских посланцев избавится. Ему не впервой.
– Будем надеяться на успех и попросим богов о помощи.
– Конечно, надеяться станем, без надежды жить тяжело. И, само собой, богам жертву принесём. Но и самим зевать нельзя. Нужно двигаться вперёд, не сидеть на месте, иначе нас сотрут в порошок.
– Это ты обо мне? – Рагдай слегка прищурился. – Это я сижу на месте и ничего не делаю?
– Я обо всех говорю, и о тебе, и о себе, и о других князьях, вождях, боярах и волхвах. Через пару лет опять крестоносцы придут, а мы ещё от первого похода католиков никак не оклемаемся. Сидим в своих городках и раны зализываем. Так уже было перед Северной войной. Но Векомир смог заставить всех двигаться и готовиться к обороне. Теперь эта ноша лежит на нас с тобой. Ты пока тыл обеспечиваешь, а я на острие удара выхожу.
– Ну-ну, торопыга ты наш. Посмотрим, как десяток крупных приморских городов возьмёшь и сожжёшь. Кстати, кто флот поведёт? Сам во главе встанешь?
– Я не потяну, всё-таки морского опыта немного. Хотелось бы, чтобы наши корабли повёл Самород, но может не получиться.
– Почему?
