Покрытая сухой старческой кожей рука приподняла с шахматной доски пешку и передвинула её на одну клетку вперёд. После чего игрок, седой бородатый мужчина в чёрном подряснике священнослужителя и с массивным золотым крестом на груди, посмотрел на своего оппонента, который пригласил его в свой дворец.
Этого священнослужителя звали Николай Музалон, и вот уже полгода, с подачи императора, он был патриархом всех восточных христиан. А смотрел он на своего государя и покровителя, русоволосого, но смуглого, словно азиат, Мануила Комнина, который недавно перевалил рубеж в тридцать лет и был вдвое моложе Николая Четвёртого. Что, впрочем, не мешало ему обращаться к патриарху по-свойски, поскольку они были знакомы давно и делали общее дело, старались возвысить Восточную Римскую империю, сдерживали натиск мусульман и расширяли влияние ортодоксального христианства на соседние государства.
Император не любил спешки в игре, во время которой часто разговаривал с близкими людьми о делах государства. Вот и сейчас повелитель империи не торопился, а поймал взгляд патриарха, дождался, пока он опустит глаза, и сказал:
– С границы сообщают, что вскоре в Константинополь прибудет посольство германцев. А ещё моя супруга Берта Зульцбах получила письма от своих родственников из Германии. И они пишут, что в Священной Римской империи смута. После смерти Конрада Третьего и разгрома крестоносцев все, кто сохранил хотя бы какое-то количество воинов, сцепились в драке за потерявшие владетелей земли. А молодому королю Генриху Беренгару не хватает сил, чтобы обуздать своих вассалов.
Патриарх медленно кивнул:
– Мои источники подтверждают это. Однако Генрих справится. Не сам, конечно, потому что он ещё мальчишка. Но рядом с ним дядя, Фридрих Одноглазый, который поможет племяннику.
– Ну да, конечно. Но это лишь в том случае, если по германцам не ударят соседи.
– Франки и венгры?
– Они самые.
– Эти могут. Однако нужно ли нам это?
– Не думаю. – Император сделал ответный ход. – На короля Людовика Седьмого нам надавить нечем, а вот венгры хоть и не любят нас, но к моему и твоему мнению прислушиваются. Поэтому мы с тобой, Николай, должны употребить всё своё влияние, чтобы они не напали на германцев.
– Это будет сложно сделать, ведь угры – вассалы империи лишь номинально. Хотя ваша матушка была дочерью их короля, а нынешний государь венгров вам родственник. Да и влияние нашей церкви на них не так велико, как бы нам того хотелось.
– И всё же нам нужно нацелить венгров на другое направление.
– А куда?
– На Балканы, где с их помощью мы сможем раздвинуть границы империи. Уграм, конечно, тоже кое-что перепадёт, но главные завоевания будут нашими.
– Со своей стороны я постараюсь сделать всё, что только возможно.
– Хорошо. – Мануил проследил за ответным ходом патриарха и вздохнул: – Знаешь, Николай, чем больше я размышляю над тем, что произошло на севере, тем больше радуюсь разгрому католиков.
– Почему? – Патриарх, который знал Мануила с самой ранней его юности, когда он был всего лишь четвёртым наследником императора Иоанна, не удивился его словам.
– Думаю, что, если бы крестоносцы двинулись в Святую землю через наши владения, нам пришлось бы встать на их сторону и это вызвало бы объединение мусульман. Наверняка на востоке провозгласили бы «священную войну» против неверных, и полчища последователей пророка, забыв обо всех своих разногласиях, накинулись бы на христиан. Ну а так пока всё неплохо. Краса ислама и покоритель Эдессы атабек Имад ад-дин Зенги убит собственным слугой, коему он пригрозил смертной казнью. Поэтому его потомки делят наследство, а натиск на Иерусалимское королевство и Антиохию ослаб. Наши союзники Данишмендиды, что Ягы-басан, что Айе ал-Дин, по-прежнему ищут нашей дружбы и точат клинки на султана сельджуков Масуда. И всё это в то время, когда брат султана Арап находится в Константинополе и собирает для похода в Иконию наёмные войска. В Киликии мелкие эмиры грызутся за крохотные клочки земли. Крестоносцы боятся Зенгидов и не наступают на нас, хотя не так давно князь Раймундо Антиохийский отобрал у меня несколько пограничных замков, и пришлось высылать против него серьёзный флот. А король Сицилии Рожер Второй, который собирался атаковать наши владения в Далмации, Иллирии и Южной Греции, по слову папы римского, послал своих воинов в Испанию и Святую землю. Вот и получается, что разгром Крестового похода для нашей империи благо. Мы сберегли своих воинов, не потратились на содержание крестоносцев и не разрушили выгодные союзы с мусульманами.
– Да, – согласился с Мануилом патриарх. – Однако проблем всё равно хватает.
