или поздно тайное станет явным. Однако Эстридсен – тип хитрый, и, когда папа римский или германцы начнут его прижимать, он отопрётся, свалит всю вину на одного из своих подручных – и концы в воду. Впрочем, пока это не важно. Сейчас мне интересно, кто в гости пожаловал, а раз так, надо в порт сходить».
Накинув поверх мундира плащ, я подумал, что давно пора нацепить на погоны полковничьи знаки, где вместо звёздочек будут громовники, и вышел. Во дворе ко мне сразу пристроились воины Немого и гонец, один из гарнизонных бойцов, и на ходу я спросил его:
– Что за корабль входит в порт?
– Шнеккер, – ответил он.
– Как определили, что он датский?
– Наши все под флагами и на входе опознавательные знаки подают, а этот не отвечает, и у него на борту викинги, их сразу видно.
– Так-с. Посмотрим, кто это такой шустрый.
Наша группа прошла по улицам Рарога, вышла за городские ворота и спустилась в порт. Здесь уже находилась дежурная сотня воинов, и катапульты на оборонительных башнях были приготовлены к стрельбе.
«Всё как положено», – машинально отметил я слаженные действия дружинников. На причале, к которому уже прижался шнеккер, я машинально сжал рукоять превосходного стального клинка, которому было далеко до Змиулана, но уж какой есть.
Первыми на причал спрыгнули три кряжистых воина в тяжёлой броне. Кольчуги с пластинами на груди, на голове шлемы с полумасками, а на левой руке у каждого круглый щит без герба. По виду норвеги, и они готовы к драке, но за мечи не хватаются. Значит, телохранители. Но кто их вождь?
Только я задал себе этот вопрос, как появился хозяин грозных воителей, точнее, хозяйка, стройная пожилая женщина со следами былой красоты на аристократическом лице и густой сединой в некогда чёрных волосах, которая была закутана в дорогую соболиную шубку. Та самая особа, о которой я не так давно вспоминал, – дочь Мстислава Великого и шведской принцессы, дважды бывшая королева Мальмфрида Мстиславна. Вот кого не ожидал в гости, так это её. Может, что-то произошло? По её спокойному виду это не определишь, ведь такой опытный интриган, как она, всегда сможет спрятать свои истинные чувства. Да так, что даже ведун вроде меня её истинные намерения не предугадает.
– Здравствуй, уважаемая Мальмфрида, рад приветствовать такую дорогую гостью, как ты, у себя в городе. – Дав знак воинам не суетиться, я шагнул навстречу женщине, а затем указал в сторону ворот: – Проходи. Отдохни с дороги. Мой дом – твой дом, ибо я тебе искренне рад.
Мальмфрида, однако, покидать причал не торопилась, а замерла на месте, кивнула мне и улыбнулась:
– И тебе не хворать, воевода Вадим. Извини, но не могу принять твоего приглашения. Тороплюсь в Дубин.
– Ну-у-у… – протянул я и развёл руками. – Обижаешь. Что решат три-четыре часа? Ведь это такой пустяк.
– Нет. – Женщина отрицательно качнула головой. – В следующий раз обязательно у тебя погощу, но не сейчас.
– Как знаешь, Мальмфрида Мстиславна. Но ты ведь ко мне не просто так пожаловала?
– Конечно.
Она встала рядом, и мой левый локоть выдвинулся вперёд. Мальмфрида оперлась на него. Мы двинулись вдоль длинного причала, и я спросил её:
– И что же привело тебя в Рарог?
– Ты просил рекомендательное письмо к моему брату Изяславу, я написала его.
– Благодарю. Это всё?
Женщина помедлила и ответила:
– Нет. Есть ещё кое-что.
– Что же это?
– О тебе говорят, что ты видишь будущее, и я хочу задать тебе пару вопросов.
– Я не пророк, и люди ошибаются, когда болтают, будто река времени для меня прозрачна.
– Вот, значит, как? – Глаза Мальмфриды слегка сузились и полыхнули гневом. – Если не хочешь отвечать, так и скажи, а мне лгать не надо. Я знаю, что ты ведун, и мне достоверно известно, что именно Вадим Сокол, а не кто-то другой предсказал Крестовый поход и многое другое, что помогло венедам сдержать натиск половины европейских государств.
«Это кто же, мать его так и разэдак, такой болтливый? – с досадой подумал я. – И что теперь делать? Продолжать спорить с королевой или пойти у неё на поводу и изобразить оракула? Наверное, проще согласиться с ней и ответить на её вопросы, ибо
