Большая игра

Филиппович Преображенский. У меня в голове роилось слишком много вопросов, и я должен был найти ответы на них, чего бы мне это ни стоило.

Бородатый профессор был ниже меня ростом, однако в этот раз он глядел на меня сверху вниз, как и его долговязый ассистент с легкомысленными усиками. Оба уже успели облачиться в белые халаты и укрыть волосы под шапочками. Я припомнил, что профессор, представленный мне как Филипп Филиппович, сообщил при первой встрече, что поддерживает все новые тенденции в медицине, а потому готов принять белые халаты, лишь недавно вошедшие во врачебный обиход. Кажется, тогда я еще как-то глуповато и вяло пошутил, но насчет чего именно – уже не упомню. Тогда меня куда больше интересовало, возьмется ли профессор помочь мне или же откажет. Ведь как ни крути, а мое предложение было форменной авантюрой, да еще и не совсем чистой с точки зрения закона и медицинской этики. Однако азарт исследователя победил – и профессор согласился, хотя видно было, что это не слишком нравится ему. А уж ассистент его так и вовсе кривил лицо, пока я посвящал их в суть дела. Однако решение, конечно же, принимал профессор, а вовсе не ассистент.

– Что ж, граф, – произнес профессор, беря с серебристого подноса большой шприц, наполненный кровью, – сейчас доктор Борменталь зафиксирует вас в кресле, чтобы во время реакции вы не нанесли себе травм ненароком, и мы начнем. У вас еще есть возможность отказаться. Я прошу вас прямо сейчас, прежде чем доктор приступит, еще раз подумать и дать мне взвешенный ответ. Не стану вас ни уговаривать, ни отговаривать, лишь напомню, что после реакции вы станете другим человеком и сколь-нибудь серьезно прогнозировать результаты не в моих силах.

– Профессор, – ответил я, и голос прозвучал действительно каким-то совсем чужим, не было в нем обычно этой нарочитой, наигранной насмешливости, – это и называется отговаривать. Я принял решение задолго до того, как отправился на первую встречу с вами. Да, я не врач и чаще калечу людей и отправляю их на тот свет, но образование-то получил и осознаю риск, которому подвергаю себя. Пускай ваш ассистент начинает.

Филипп Филиппович зачем-то положил взятый в руки шприц обратно на серебристый поднос и кивнул доктору с немецкой фамилией Борменталь. Тот принялся застегивать кожаные ремни, надежно закрепившие меня в кресле. Последний зафиксировал голову, от чего тут же нещадно разболелась шея, но я старался не подавать вида.

– Ну-с, начинаем, – произнес профессор, снова беря в руки шприц.

Он открыл было рот, чтобы сказать еще что-то, но решил, что слова будут лишними – все уже сказано и не по одному разу.

Доктор Борменталь прошелся по моей шее комком мокрой ваты, сильно пахнущей спиртом, – знакомый по госпиталям Крыма аромат. И следом Филипп Филиппович вонзил в меня длинную иглу шприца. Я почти не почувствовал боли, хотя ощутил, насколько глубоко ушла в шею игла. Профессор надавил на поршень, вливая в меня кровь.

Конец

Октябрь 2014 – март 2015 года

,

Примечания

1

Консорт, или принц-консорт, или принц-супруг, – супруг правящей королевы, сам не являющийся суверенным монархом в своем праве (за исключением тех случаев, когда он сам является королем другой страны). Титулование – королевское высочество.

2

Гопломах, Hoplomachus (от греч. hopla – вооружение, machein – сражаться), – происходит от одного из трех самых первых типов гладиаторов, который назывался самнитом (как представитель пленных из Самнии) и в давние времена дрался с галлом и фракийцем. Это самый тяжелый и сильный из всех гладиаторов, обладает самым тяжелым снаряжением. Он вооружен большим щитом и мечом, а его основная тактика – защита.

3

Крона – монета в 5 шиллингов. Один фунт стерлингов равняется 20 шиллингам.

4

Капеллина, или шапель, – общее название наиболее простого вида шлемов в виде металлических колпаков с полями.

5

«Каждому человеку свойственно ошибаться, но никому, кроме глупца, не свойственно упорствовать в ошибке». Из речей («Филиппики») римского государственного деятеля, писателя и оратора Цицерона (Марк Туллий Цицерон, 106—43 гг. до н. э.).