один, но в толпе был бесполезен. Купер одновременно пытался предвидеть намерения каждого отдельного человека. Он скрежетал зубами и продолжал проталкиваться сквозь людской поток, пока неожиданно не оказался в свободном пространстве.
Слишком неожиданно. И слишком поздно.
В пяти метрах он увидел беспокойное сборище. В центре стоял, ссутулив худые плечи, мужчина с дергаными птичьими повадками. Доктор Эйбрахам Каузен, несмотря на все свои научные достижения, напоминал сумасшедшего бездомного, орущего на банкоматы.
У четырех человек, окруживших его, плечи были широкие. Эти люди смотрели на Каузена с напряженным вниманием. Костюмы на них были приличные, но не от-кутюр и скроены так, чтобы не выпячивалась наплечная кобура. Полевые агенты. И – сюрприз- сюрприз – среди них Бобби Куин, старый напарник Купера. А значит, Департамент анализа и реагирования здесь его опередил. Ненамного, но жизнь может измениться за…
«Сделать открытие Каузена достоянием гласности – вот последняя надежда предотвратить войну.
Убедить Бобби Куина, возможно, и удастся, но не исключено, что он здесь не по собственной инициативе.
И что тогда? Напасть на агентов ДАР, в том числе и на своего друга?
Они сейчас поглощены арестом Каузена. Если ты…
Черт побери!»
…считаные секунды.
Все случилось слишком быстро – Купер такой скорости в жизни не видел. Только что частота пульса доктора составляла семьдесят пять ударов в минуту (чуть повышенная, но объяснимая при таких обстоятельствах), а через мгновение она подпрыгнула до ста пятидесяти.
Купер хотел было выкрикнуть предупреждение, но даже начать не успел, как ученый выставил по два пальца каждой руки и вонзил их в глаза двух агентов, а затем, чуть ли не одновременно, нанес рубящие удары ребром ладоней по трахеям двух других и дважды ударил коленом в пах Бобби Куина. Схватка закончилась, едва успев начаться. Агенты попадали со стонами, хватая ртами воздух.
Эйб Каузен глубоко вздохнул. Пальцы его дрожали, из одной ноздри капала кровь. Тем не менее Купер ощущал в нем спокойствие. Каким-то образом, свалив четырех вооруженных профессионалов меньше чем за пару секунд, ученый сумел сохранить хладнокровие.
Но только до тех пор, пока не приковылял Итан и не остановился рядом с Купером. Стоило Каузену увидеть своего недавнего протеже, как поток эмоций захлестнул его – на его лице, сменяясь в быстрой последовательности, промелькнули радость, недоумение, подозрение, гнев.
– Вы с ними? – спросил он.
– Что? – тяжело дыша, проговорил Итан. – Нет, я… дело в том… он…
– Я сам по себе, доктор Каузен. – Купер раздвинул руки, держа их ниже пояса. – Но я здесь, чтобы помочь вам.
Мир вокруг них медленно осознавал то, что сейчас произошло у всех на глазах. Большинство народа поспешило прочь, но несколько человек подошли поближе, чтобы увидеть, как события будут развиваться дальше. Где-то охнула женщина. Купер ни на что не обращал внимания, он не сводил глаз с Каузена. Он не был чтецом, не умел по телесному языку узнавать тайные намерения. Но мысли Эйба вовсе не были тайными: он взвешивал, не прикончить ли ему их. Всех: агентов, Купера, даже Итана. Ясный и холодный, как нож, расчет, подкрепленный уверенностью. Он не сомневался, что сможет сделать это.
Но Эйб лишь развернулся и побежал.
Он спрыгнул на проезжую часть, и тут же заголосили клаксоны, завизжали покрышки. Таксист резко затормозил, его желтую машину занесло, и она врезалась в «хонду» в соседнем ряду. Эйб даже не замедлил бега, пронесся в каком-то шаге мимо автомобилей, столкнувшихся по его вине. Купер пустился следом, но из невыгодного положения, и когда достиг противоположного тротуара, между ним и преследуемым было уже метров тридцать. Он бросился в погоню, не отрывая взгляда от спины Каузена, протискиваясь сквозь прохожих, которых стало неожиданно много, целый поток людей появился из…
Черт. «Гранд Сентрал»[5]. Эйб ринулся в дверь, уронив на землю женщину. Когда подбежал Купер, она поднималась со словами: «Ты что, совсем рехнулся? Вот псих» – и снова упала, опрокинутая налетевшим на нее Купером. Он пронесся по вестибюлю, вдоль витрин с выставленными в них планшетниками, мимо рекламы новой линейки костюмов от Люси Вероники, а оттуда – в потную прохладу главного зала.
И здесь его оглушило эхо тысячи голосов. Громкоговоритель натужно упрашивал: «Граждане! Мест в поезде Гудзоновской линии в северном направлении больше нет. Повторяю: мест в поезде Гудзоновской линии в северном направлении больше нет.
