способом – попасть в мозг, ударив через глазницу ножом или стрелой.
Лука или арбалета у Зверя не было, нож был. А еще у него была невероятная для обычного человека скорость, такая, какая доступна лишь мухе, для которой человеческая рука, пытающаяся ее поймать, представляется медлительным облаком, огромным, пухлым, едва ползущим по небу под порывами ленивого ветра.
Филокост, который оказался в комнате первым из всех, увидел парня, который лежал на постели одетым, будто и не развлекался этой ночью с одной из самых красивых девушек заведения. Парень слегка повернул голову, глядя на пришельца, Филокост метнул ловчую сеть – так быстро, что увернуться от нее не было никакой возможности.
И тут случилось невероятное! Парнишка словно испарился – постель опустела, сеть плюхнулась на примятую простыню, а вместо сонного парня возникло другое существо – даже контуры его оказались размыты, настолько быстро двигался этот монстр! Нечто расплывчатое, пятно, в котором с трудом угадывались человеческие черты!
Это существо хрипело, урчало, и через секунду, что прошла с момента броска сети, оно встало почти вплотную к Филокосту, на расстоянии удара ножом.
Ветеран отреагировал мгновенно, вскинул руку, чтобы сбить парня с ног, и вдруг… в его голове вспыхнул яркий огонь.
Острая боль обожгла глаз, в мозгу будто вспыхнул пожар, и… Филокост умер.
Небольшой тонкий нож, войдя в глаз через узкую прорезь шлема, достал до мозга, дернулся в сторону, разрывая желтовато- красную нежную упругую плоть, и выскочил, разочарованно скрежетнув от невозможности продолжить купание в теплой человеческой крови.
Тело Филокоста еще не успело упасть, когда Зверь оказался у темного отверстия, из которого выдвигались плечи второго бойца. Тот уже понял, что в комнате происходит что-то непредвиденное, на секунду застыл на месте, соображая, что делать дальше, и эта секунда стоила ему жизни. Нога Зверя с силой ударила в шею под шлемом, раздавливая ее, переламывая, как сухой хворост.
Позвонки хрустнули, и через мгновение бывшего гвардейца не стало.
Тело с грохотом повалилось вниз, скатываясь по лестнице, сбило с ног третьего бойца, и, пока тот пытался освободиться от навалившегося на него мертвеца, Зверь выхватил из ножен на трупе Филокоста меч, кинжал и бросился в проход.
В тайном проходе было темно, но зрение Адруса все еще находилось под воздействием снадобья, так что видел он в полутьме подвала лучше, чем иные люди днем.
Боец успел подняться на ноги, выхватив клинки из ножен, и уже встал в боевую стойку, готовый к любым неожиданностям.
Это был опытный вояка, такой же, как Филокост. В отличие от своего боевого товарища он не обладал гигантской силой, однако в скорости значительно превосходил приятеля, так же как и в искусстве фехтования.
В свое время Шегест взял второе место на фехтовальных состязаниях Первого корпуса Полевой гвардейской пехоты, получил Серебряный меч и тридцать полновесных золотых в награду. Золотые давно потрачены, меч пропит. И все, что осталось от славного прошлого, – умение, его пропить трудно, хотя и можно, если как следует поднапрячься.
– Парень, стой! – Шегест шагнул назад, глядя на то, как уверенно приближается к нему парнишка, меч и кинжал которого перемещаются в воздухе, описывая сложные траектории. – Я не хочу тебя убивать! Хозяйка приказала тебя захватить, а не убивать! Если ты сдашься, то не пострадаешь! Не нужно крови! Я один из лучших фехтовальщиков в армии, я тебя убью, если ты сделаешь еще хоть шаг и попробуешь напасть! Остановись!
– Можешь – так убей! – рычащим, каким-то горловым, клокочущим голосом сказал Зверь. – Хватит болтать! Пора умирать, придурок!
Мечи скрестились – с лязгом, звоном, высекая искры. Шегест был силен, опытен, быстр. Настолько быстр, что обычного человека убил бы уже через пару секунд, и, когда он встретил жесточайший отпор от парня, который ничего особенного из себя не представлял, боец был просто потрясен.
Он так и умер – с гримасой удивления на плохо выбритом лице, схватившись за горло крепко сжатыми пальцами, между которыми толчками выбивалась дымящаяся горячая кровь. Она парила, растекаясь по полу, и казалось, будто кровь кипит, подогретая на очаге. Но так только казалось – в подвале царил холод, какой бывает ранней весной, когда с полей едва сходит последний снег. Здесь, в леднике, хранились запасы окороков, мяса, всего того, что могло испортиться в тепле.
Адрус перевел дух и осмотрелся – крепкое, сложенное из грубых камней помещение было широким, таким широким, что стены терялись в темноте. Множество дверей, ведущих неизвестно куда. В другие тайные ходы?
Из подвала поднималось множество лестниц. Похоже, что каждая из комнат оборудована тайным ходом, как комната Адруса. Зачем? Версий могло быть множество – от криминальных мотивов до политических. Официальным властям, конечно, сообщат: все это соорудили, чтобы клиент при желании мог покинуть свою комнату тайно, не встречаясь с кем-то из соседей.
