как я!
– Я не такой, как ты. – Зверь тяжело посмотрел на мага, и тот едва не вздрогнул под холодным, как у змеи, взглядом. – И ты все слышал. Вопрос закрыт. Колдуй!
Агристус не боялся ходить по улице ночью. Он знал, насколько ловок и силен. Что для мастера единоборств какие-то трое-четверо жалких уличных грабителей, отребий, которые вышли на уличный разбой ради жалкой монетки, колечка или цепочки? Три-четыре покойника, о которых никто не вспомнит уже через день!
Не зря он двадцать лет занимался единоборствами – вначале, чтобы стать настоящим воином, сильным телом и духом, потом… потом, чтобы суметь защитить свою жизнь.
Но этот мерзкий щенок, этот подонок, этот безродный поганец разбил его вдребезги, просто в хлам! Не спасли ни многолетние тренировки, ни сила, ни умение! Рраз! И вот уже лежит беспомощный, как какой-нибудь жалкий житель трущоб! Унижение! Ощущение собственной ничтожности, слабости, беспомощности – кто за это ответит?! Агристус знал – кто. И это не только император…
Полезный парень. Полезный убийца. Но – до поры до времени. Тот, кто видел императора униженным, тот, кто его унизил, – не должен жить! Тем более если он не может стать куклой.
Опасный человек. Страшный человек.
Да и человек ли он? Дикий зверь…
«Проклятье! Ушел! Ушел, подлец! Чуть бы пораньше! Ну почему, почему я не взяла его сразу?! Жирная скотина показал мне дулю! Гад! Ну, ничего, ничего… зато этих взяли. А жирняк где-нибудь да проявится! И тогда… тогда все будет хорошо! Интересно, что он скрывает под рясой… я отрежу ему все, что он называет своим мужским достоинством! Тварь!»
Девушка порывисто вскочила, толкнула дверь и вышла в коридор. Чад от горящих факелов ударил в нос, Делия поморщилась. Она не любила вонь горящей промасленной пакли. Эта гарь напоминала ей о детстве, проведенном на городских улицах, о кострах, на которых можно пожарить украденное вонючее мясо. Оно смердело так, что неподготовленного человека точно бы затошнило, вдохни он этот запах.
Через годы Делия узнала, что именно так пахнет горелая человеческая плоть, источающая струйки черного дыма под раскаленными докрасна щипцами палача.
Делия не любила насилие, ей не нравилось причинять боль, и тем более ее не приводили в восторг истошные крики пытаемых – нет! Совсем нет! Но без жесткого дознания невозможно добиться нужной информации. И что с того, что пытаемые готовы признаться в чем угодно, лишь бы прекратить пытки? Ее Дар был как раз в том, чтобы отличать правду от лжи. За то ее и ценили в Тайной службе.
Прошагав по темному коридору шагов пятьдесят, девушка остановилась, подумала и, дернув на себя одну из дверей, шагнула в жаркую комнату, где пахло раскаленным железом, по?том, кровью, паленой плотью и страхом. У столба стоял, вернее, висел человек лет пятидесяти, с некогда благообразной сединой в волосах, ныне испачканных кровью. Его ноздри порваны, а с поясницы свисают тонкие полоски кожи – ее полосами нареза?ли специальным ножом, потом подцепляли щипцами и спускали до самого паха. У палачей это называлось «сделать цветок».
Делия знала о пытках практически все. Ее учили использовать в допросах все виды воздействия на человека, в том числе и физические, и она знала, чего больше всего боятся мужчины. Этому пленнику бояться было уже нечего… Мужчиной он быть уже перестал.
Девушка подошла к обвисшему на веревках мужчине, посмотрела в левый глаз, оттянув веко пальцем, с неудовольствием спросила у писца, застывшего по стойке смирно у стола:
– Он ведь подыхает! Зачем надо было доводить до смерти?! Он хоть что-то дельное сказал?
– Все сказал, госпожа! – просиял писец. – Пел, как птичка, когда Хессер ему яйца начал драть! А до тех пор держался, да! Крепкий парень оказался! Вот, почитайте! Очень интересно!
Делия взяла в руки свиток, раскрыла его возле фонаря, прибавив побольше света, бегло прочла написанное. Удивленно присвистнула, брови ее поползли вверх. Из записей следовало, что заговор оказался гораздо более сложным, чем это можно было себе представить. Как и ожидалось, ноги заговора росли из Ангира, и знали об этом только высшие руководители-заговорщики.
Как обычно, вся мелочь, рядовые исполнители считали, что борются за правильную власть, за благо народа, мечтающего получить себе на шею замечательного императора, денно и нощно думающего о благе простого человека. Наивно, конечно, но так было всегда, так будет всегда. В основе всякого заговора лежит идея, и… деньги. Без денег заговора не устроишь.
Интересен был другой факт – если бы не второй заговор, тоже направленный на свержение и убийство нынешнего императора,
