– Не знаю, – я вздохнула, заставляя себя немного расслабиться. – Возможно, просто сказывается возросшая подозрительность.
Всякое в жизни бывает. И «хорошие мальчики» превращаются в отъявленных злодеев. И отъявленные злодеи встречаются такие, что с ними не грех и выпить стакан виски за душевной беседой…
До Эскалиола оставалось около вески пути, мы проезжали по лесной просеке, когда Лесс вдруг натянул поводья, останавливая регарда. Я выпрямилась в седле одновременно с ним, почувствовав что-то неладное. Мгновением позже Ли соскользнул на землю и коснулся ее уже мягкими кошачьими лапами, заставив лошадей заволноваться от неожиданности. Кончики пальцев потеплели, и радужный щит развернулся над нашими головами в тот самый удар сердца, когда с придорожных деревьев на нас сорвались десятки уродливых, костлявых и крылатых существ вперемешку с болтами.
– Karim-ed-herra! – в один голос припечатали Хелл и Ли.
Верлен и некромантка торопливо спешились – колдовать верхом не самое удобное занятие. А я осталась в седле, боясь отвлечься. Нагрузка на щит возрастала с каждым мгновением, и удерживать его становилось все сложнее. Твари – порождение темной магии – цеплялись за прозрачную пленку когтями и пытались разодрать, будто она была материальной. Самое жуткое – у них это, кажется, получалось.
Но и друзья времени даром не теряли. Разрушительный ураганный порыв промчался над нашими головами, расшвыривая тварей, сгибая деревья, так что с них посыпались не успевшие хорошенько закрепиться стрелки, а небо над нашими головами начало темнеть, сгущаясь темно-фиолетовыми тучами. Лесс был спокоен и сосредоточен, а от неспешных плавных движений веяло жуткой уверенностью.
Кас тонко, коротко взвизгнул, нервно переступая копытами и вынуждая меня одной рукой вцепиться в его гриву. Я обернулась и увидела, что нас окружают, – из кустов на дорогу позади нас выбралось не меньше десятка весьма решительно настроенных мужчин. Но приблизиться они не успели. Некромантка с затянутыми чернотой глазами обрушила кулак в дорожную пыль, отправляя в их сторону ударную волну. В тех, кто устоял, полетели пульсары, и, едва ли не опережая их, в бой темной молнией рванула пантера.
Другие, настоящие молнии сейчас бушевали над щитом, испепеляя все новых и новых тварей. В воздухе искрило так, что у меня создавалось ощущение, что волосы встают дыбом. Рука, удерживающая и подпитывающая силой каркас щита, начала подрагивать от напряжения. Я окинула беглым взглядом бой, поняла, что без защиты сейчас еще никак, и потянулась клыками к запястью…
В этот момент что-то громыхнуло, и ранимая единорожья душа Каса не выдержала. Он решил, что кто-кто, а он в столь юные годы помирать в бою еще не намерен. Он взвился на дыбы с истерическим ржанием, так что я лишь непонятно каким чудом удержалась в седле, и сорвался с места в галоп.
– Держи ее!
Лишившийся подпитки щит лопнул, словно пузырь на водной глади, немногочисленные уцелевшие твари устремились на меня, но куда им тягаться в скорости с обезумевшим единорогом. Ветер хлестал в лицо. Вцепившись в гриву и костеря придурочного на чем свет стоит, я с трудом нащупала поводья и стремена и наконец выпрямилась в седле.
– Да стой же ты, скотина рогатая!!!
Не знаю, чему именно внял Кас – воплю или врезающимся в губы удилам, но он остановился и даже нехотя развернулся, понукаемый хозяйкой, и тут же попятился, сообразив, что развернулся зря.
Нас стремительно нагоняли пятеро всадников.
Чтоб вас всех хриссы задрали!
Второй раз испытывать судьбу я не стала, торопливо спешилась и шлепком отправила паникера погулять, пока «мамочка» разберется с «нехорошими мальчиками». Кас медлить тоже не стал и мгновенно умчался от греха подальше.
Вернется. Если будет к кому.
Пить собственную кровь – то еще удовольствие. Врагу не пожелаешь. Но магия отзывается, даже сильнее и ярче, чем на чужую.
Сосредоточься. Не торопись. Это пусть другие торопятся к смерти в объятия. Четкие скупые движения. Привычные. Давно отработанные. Рубиновые капли, падающие в пыль. Та вспыхнула алым от прикосновения и мелко затряслась, когда по ней, словно искра по зажженному фитилю, побежали тонкие алые линии. Стремительно завершив рисунок на земле, они продолжили его в воздухе.
Лошади испуганно заржали и, роняя всадников, бросились врассыпную, когда распустившийся прямо передо мной огненный цветок полыхнул до небес. Трое из пяти. И один из троих не поднялся. А вот черный свет, мягко окутавший ладони мужчины в
