хлюпало.
– К-кажется, я п-понимаю, п-почему н-никто н-не в-вернулся, – озвучила я, клацая зубами.
Ли нахмурился, схватил меня за руку и потащил вперед.
– Там лес, – бросил он через плечо. – Разведем огонь, согреешься.
Спрашивать, где он лес углядел, я не стала. Выдавливать слова отдельными звуками, чувствуя себя последней заикой, не хотелось. Однако оборотень оказался прав. Не прошло и пары десятков ударов сердца, как перед нами вынырнула темная стена деревьев. Дорога упиралась в нее и исчезала, словно ее и не было, только думать об этом сейчас не было сил.
Деревья были странные. Гладкая серебристая кора без шершавостей и наростов, плотные темно-зеленые листья. Я дотронулась до ствола, и он показался теплым. А может, это просто я уже окончательно окоченела.
– Возьми, – голос Ли оторвал меня от созерцания красот природы. Я обернулась, оборотень протягивал мне свою рубашку и куртку. – Переоденься, я пока соберу хворост.
– Н-но… – я осеклась, так как оборотень смешно скривился с видом «избавьте меня от ваших дурацких а-как-же-ты».
Пришлось взять. После чего Ли тут же исчез меж деревьев. Проверять, точно ли он ушел или хихикая подглядывает из-за ближайшего ствола, я не стала, с наслаждением стягивая мокрые тряпки. А потом села, прислонившись к и правда чуть теплому стволу, поджала под себя голые ноги и укуталась в куртку.
Ли вернулся, не прошло и четверти вески, плюхнул передо мной кучу веток и объявил:
– Две новости: плохая и очень плохая. С какой начинать?
– Давай по порядку, – отмахнулась я, прикидывая, как бы эту кучу поджечь, а не утопить.
– Плохая – тут полно человеческих скелетов. Я штуки три нашел.
Я невольно поежилась под курткой, это пусть некромантку присутствие мертвецов воодушевляет, а нормальным вампирам от такого соседства не приятнее, чем нормальным людям.
– А очень плохая?
– Я не могу обернуться. – Ли состроил жалобные глазки, глядя на меня так, словно это я была виновата.
Я хотела сочувственно развести руками, но вместо этого только плотнее завернулась в куртку. Озноб никак не проходил, не хватало еще простудиться. Оборотень тем временем склонился над сучьями. Его спина полностью закрывала от меня происходящее, так что чем он там занимался, я не имела ни малейшего представления, но спустя какое-то время почувствовала запах дыма.
– Как ты это сделал? – изумилась я и уставилась на постепенно разрастающиеся язычки пламени.
– Я не всегда был магом, – хмыкнул он, усаживаясь рядом. – Согрелась?
Я отрицательно качнула головой.
– О женщины! – Ли патетично вздохнул и рывком притянул меня к себе на колени, я даже пикнуть не успела.
Впрочем, ни в очередной раз придуриваться, ни покушаться на мою девичью честь оборотень не собирался. Стащил с меня куртку, укутывая ноги как следует, и обнял, растирая плечи. Моему окоченевшему тельцу его ладони показались просто обжигающими даже сквозь ткань рубашки, а потому кровь быстрее побежала по венам, разгоняя холод.
– Некоторые преподавательницы хуже Полли, право слово, – проворчал Ли. – На вас волшебных шарфов не напасешься. Предыдущий так и сгинул у некромантки, так что не смей болеть, слышишь?
Я понятия не имела, о каком шарфе, да еще и волшебном, идет речь, но согласно покивала, а потом, поразмыслив, еще и ткнулась холодным носом ему в изгиб шеи. Греться, так греться.
Ли и пах как-то тепло, солнечно. Жарким летним полднем на травяном лугу, когда в колышущемся мареве с низким гудением летают мохнатые шмели, горьковатой пахучей смолой, выступающей на соснах, которая в лучах солнца светится капельками янтаря.
– Ты, надеюсь, не собираешься мной пообедать? – шутливо поинтересовался оборотень в ответ на это мое движение.
– Вот еще, – фыркнула я, не меняя, тем не менее, позы. – Я тебя придержу на черный день. Ходячий паек – это же мечта любого путешественника.
– До чего ленивые нынче пошли вампиры, – Ли перестал меня растирать, но рук не убрал, продолжая согревать теплом тела.
– Мы не ленивые, мы практичные, – возразила я, чувствуя, что меня разморило и глаза закрываются сами собой.
Да и в том странном месте, где мы оказались, внезапно наступила ночь. Именно внезапно, буквально только что я сквозь полуопущенные ресницы наблюдала за зависшим над верхушками деревьев почему-то голубым светилом, а, на пару ударов сердца закрыв глаза, обнаружила, что солнце испарилось, погрузив окружающий мир в вязкую темноту.
